Сай никогда не думал, что у него когда-либо появятся братья или сестры. Он и к тем, что были, относился не сказать, что очень тепло и радушно. Атем и Миву погибли еще очень-очень давно, Сай почти что не помнил их и потому не испытывал каких-либо сильных чувств. С Малишей же дружба не сложилась, даже более того, была у них с сестрой какая-то антипатия. Они взаимно друг друга недолюбливали, считали друга друга последними идиотами и оба не горели желанием общаться. А с другими львятами и подростками, живущими в прайде, каких-никаких приятельских отношений тоже не вышло. Старших сопрайдовцев Сай считал многим глупее себя, а младшие его попросту раздражали, и молодой лев не стремился с ними контактировать. Естественно, о том, чтобы мечтать о появлении еще одного выводка мелких, орущих комков шерсти, и речи не было. Сая и так не устраивало количество бегающей вокруг малышни, куда ж еще-то. И тут он встретил их – пять маленьких львят, только-только появившихся на свет. Никакой радости, надо сказать, самец не испытал, скорее что-то среднее между непониманием и отрицанием.
«Нет-нет-нет, - хотелось сказать ему, - я не буду делить с ними пещеру!».
И все же он промолчал, испытующе глядя на мать. Нельзя точно утверждать, что же он хотел сказать этим взглядом, однако то, что ничего хорошего, понять можно было сразу. Сай долго стоял молча, не зная, что делать или говорить, и только наблюдал за происходящим – за усталой матерью и копошашимися вокруг новорожденными. Один из них подполз поближе ко льву и недружелюбно ткнулся лбом в его лапу – подросток только фыркнул в ответ и отдернул лапу, чтобы мелкий не начал снова тыкаться в него головой. Вскоре подполз и второй львенок, от которого молодой лев поспешно отступил, не желая подвергать себя новой атаке со стороны малышни. А третий детеныш уже успел неумело оскалиться, вызвав у Сая насмешливый и нервный смешок.
- Я с ними сидеть не буду, - заявил самец, - и мясо таскать не буду. Пусть Малиша пашет, охота – работа для львиц.
Снова фыркнув, подросток окинул сиблингов еще одним крайне недовольным взглядом. Маленькие, пухлые, глупые, не на что не годные, только пищать и умеют! Толку-то от этой малышни? Куча времени пройдет, прежде чем они вырастут и смогут хоть как-то обеспечить прайд едой, а до этого пожрут кучу чужих харчей и даже «спасибо» не скажут. О том, что эти самые харчи он сам тоже когда-то ел, никого не благодаря, а потом еще и не охотился и отказывался вообще что-либо делать, Сай, разумеется, совсем не задумывался. А зачем? Он считал себя куда выше других, эдаких царем всея саванны, которому должны все, всё, всегда и непонятно почему. За красивые глаза, наверное, или гриву. Кому что понравится.
- И вообще, - продолжал лев, - сами разбирайтесь со своей малышней, это тоже бабская работа. Я тут вообще ни при чем.
Развернувшись и расправив в своем воображении огромный павлиний хвост невиданной красоты, Сай направился в прямо противоположную Диким пещерам сторону, лишь бы быть подальше от столь нежеланных младших братьев и сестер. Он даже подумывал о том, чтобы вообще уйти с земель прайда, но вовремя вспомнил, как облажался на охоте и решил, что пока не обзаведется самкой, которая исправно будет таскать ему мясо, никуда из семьи не уйдет, несмотря даже на появление еще пятерых орущих младенцев. Они все же куда лучше постоянного голода, рези в животе и накатывающей то и дело тошноты – чувств, с которыми Сай, пожалуй, никогда и не был знаком благодаря стараниям матери и других львиц, с шей которых так не хотелось слезать.
Да, Сай был до невозможности высокомерным и эгоистичным. Он считал, что ему все должны, а он может и когтем не шевелить, чтобы обеспечить себя. Был сонлив, ленив и неповоротлив, совершенно ничего не умел делать и не стыдился этого, даже наоборот – видел себя абсолютным мастером во всем, что только могли и не могли делать львы. Сай всего ждал от других – еды, воды, контактов, доброжелательности и заботы, хотя сам был бесполезен и за всю свою жизнь, пожалуй, не сделал ничего хотя бы немного полезного. Пожалуй, самым главным и самым важным поступком в его жизни было то, что он никогда ни во что не лез, а следовательно, и не мешал остальным делать что-либо, что могло принести хоть какую-то пользу семье или прайду.
Такое, как известно по мотивам различных детских сказок и рассказов для более взрослой аудитории, никогда ничем хорошим не кончается. Лентяи и оболтусы всегда или исправляются и становятся на путь истинный, или же с ними случается что-то такое, после чего они уж точно не смогут и дальше портить жизнь всем окружающим. Вот и Сая кара настигла быстро, неожиданно и, пожалуй, вовремя, пока он не смог еще навредить собственной семье еще больше. Мартышка, игравшая с добытым где-то кокосом, заметила подростка издалека и решила немного разнообразить свою игру, видимо, посчитав, что падающие кому-то на голову кокосы – это чрезвычайно весело. Вот и кинула свой импровизированный мячик в сторону Сая, причем бросила сильно и, что самое главное, метко. Плод быстро преодолел расстояние между деревом и львом и угодил последнему прямехонько в висок. Самец даже пикнуть не успел, тут же повалившись на землю и затихнув.
Возможно, если бы Сай не огрызнулся не так давно на мать и согласился помочь ей с детьми, а не развернулся бы гордо и не ушел, то все бы сложилось иначе. И, пожалуй, в какую-то секунду до своей смерти подросток даже начал сожалеть о содеянном и предполагать, что бы было, если бы он не ушел. Но история, как известно, не знает сослагательного наклонения. И сделанного уже, как говорится, никогда не воротишь.
Отредактировано Sai (13 Апр 2014 19:20:16)
