— Ах ты в убфюдок!

Да, всё вышло несколько не так, как планировал то нетрезвый мозг Бадда. Он рассчитывал шмякнуть о землю о землю леопарда, навалиться на него всем весом, переломить парочку костей... Но получилось так, что это сам леопард оказался на нем, почти верхом. Злостно зарычав, Бадд попытался скинуть его с себя, но ничего не получилось. Тряхнул головой раз. Тряхнул два. Терпение, и так хлипкое, подходило к концу.

Он ничего не видел!!!

Попытавшись передними лапами полоснуть по пятнистой спине, Бадд добился лишь того, что сам чуть было не потерял равновесие. Координация сбоила, координация помахала ему белым лепесточком и оставила всё на последние нервные клетки. Не сдерживая еще парочки ругательств, лев что есть силы поворачивался то влево, то вправо. Голова закружилась больше, к тому же еще и заболела, правда, уже от тяжести. Всё же, будь Бадд настолько сильным, как сам считал, он бы сейчас находился не здесь, а в окружении милых львиных самочек, ему бы не пришлось перебиваться чем попало и спать, где получится — у него была бы своя собственная ложа. Однако сейчас у него не имелось времени думать о том, что "могло бы случиться, но не случилось". Сейчас единственного, чего ему хотелось — дать как следует проср*ться леопардам, которых он всей душой терпеть не мог. Знали бы они, что являются для него демонами всей жизни, возможно, и загордились бы.

Когда ты не совсем в себе, тебе недоступен стыд, и Бадда почти не волновало, в какой компрометирующей позе он завис с этим разноглазым кошаком. Когти, цепляющие его погрубевшую спину, волновали льва несколько больше.

Парочка опасных шагов в сторону. Почти накренился, почти упал, но смог каким-то чудом удержаться на всех четырех. Желая сделать побольнее, сильнее надавил на длинный хвост зубами, не смекнув пока, что его можно было бы и выплюнуть, чтоб попытать удачу на возжение клыков в светлое брюхо.

"Пока" так и не настало. Бадд не успел додуматься до столь чудесной идеи, как окромя собственного и чужого рычания услышал... жужжание?

Оно становилось громче. И громче. И еще, и еще громче, и учащалось, распространялось во все стороны, пока...

— ААА!

Выплюнув-таки хвост противника, Бадд аж подпрыгнул на месте, а крик перемешался с громким рычанием. Он почти не разобрал слов, брошенных вторым леопардом в его сторону, но угрожающая интонация явно дала понять всё необходимое. Бадд истерически заметался, забыв о том, что минуту назад почти валился с лап при лишних движениях. Если бы он знал, что такое пуля, он бы сравнил полученную боль именно с этим. Она охватила весь его зад (и не только, что самое прискорбное!), зажгла огни в глазах, но на этот раз не ярости, а паники. Жжение не прекращалось ни на секунду, и под шквалом Бадду всё же удалось сбросить с себя тушу. Леопард шмякнулся со стуком, но лев этого не услышал, потому что его взгляд приковался к другому.

Поняв, что ошибся леопардом, Бадд еще пару секунд, как пришибленный, смотрел на серое проклятие. Он вспомнил Всё, начиная от того травматичного опыта детства и заканчивая всеми теми кошмарами, которые снились ему после. Бадд вспомнил, что бравада не помогла ему. Он оказался не сильнее своего страха.

Проср*ться дали ему, а не он, как рассчитывал изначально.

— ДЕМОНЫ! — завопил он, чуть ли не плача не то от боли, не то от бессилия; собирался сказать что-то еще, но сил думать не хватило. — ДЕМОНЫ!!!

Не выдержав и, кажется, уже потеряв стимул к повторной атаке, Бадд бросился в ту сторону, откуда пришел. Как когда-то в детстве, будучи еще львенком, удирал от страшного леопарда, навсегда изменившего его жизнь.

Боже, как унизительно.
Ричард бил льва по спине и шее, попадая все больше по гриве, чаще выдирая шерсть, чем собственно царапая. Впрочем, своего он худо-бедно добился: по крайней мере, от Мориона он этого здоровяка отвлек. Тот совсем не боец... Одному Ричарду было крайне трудно справиться со взрослым львом, но он все равно не собирался отступать, пусть даже никаких благородных целей типа спасти члена семьи Владыки ценой своей собственной жизни не преследовал. Просто это было то, чему учили всех гвардейцев. Вступиться за своих. Защищать своих.

И — тянуть время, пока не подойдет подмога. Самец издал вибрирующий вой, призванный разнестись далеко по лесу и призвать сюда ближайший отряд гвардейцев — если, конечно, таковые есть поблизости. Но вот незадача, как раз в этот момент обозленный до крайности лев дернул его зубами за хвост, так что разноглазый поперхнулся воплем и вместо этого издал обычный кошачий мяв, с поправкой, конечно, на величину легких. Заорал, в общем, как гигантский мартовский кошак. Иди сюда, моя любовь, щас я тебе буду серенады петь! В отместку Рич принялся с удвоенной силой полосовать спину льва, и в кои-то веки преуспел, хорошенько попортив его шкуру. Царапины наливались кровью, заставляя леопарда свирепеть. Он даже наконец умудрился поддернуть заднюю часть тела, довольно бесцеремонно поставив одну из задних лап прямо на львиный нос — к счастью, пронеся мимо его пасти.

Гул, коснувшийся его слуха, встревожил. Эттттто что еще за хрень? Вроде не подмога львиная. Самец вскинул голову, чтобы не пропустить новую угрозу, и от ужаса едва сам не прыгнул в львиную пасть. Там хотя бы спрятаться можно! Зрелище крупных лесных шершней, обычно довольно миролюбивых — до тех пор, пока не потревожишь их самих или их гнездо, — приближавшихся к ним с довольно явной целью, могло бы испугать даже слона! Леопард заскреб по львиной спине, пятясь и сползая назад, чтобы оказаться как можно дальше от роя и желательно оставить между ними и собой льва.
— Ты! Оставь моего друга в покое! Убирайся! — яростно выкрикнул Морион, и в такт его крику яростно жужжащее воинство ринулось на льва, атакуя его задницу.

Тут Ричард почти приготовился к смерти. Лев, может, и выдержит такое количество укусов, а вот леопард почти наверняка будет закусан до смерти — Рич слышал и даже видел пару раз, что некрупные животные, рискнувшие потревожить гнездо, потом умирали от яда. Не самая лучшая смерть, если подумать.
Но насекомые даже и не думали его атаковать, а случайно севший на морду разноглазого (отчего у него чуть не случился инфаркт) лишь пошебуршил лапками по шерсти, задумчиво выпуская и втягивая в брюшко влажноватое жало (в эти несколько моментов, растянувшихся на добрый год, самец едва не поседел, в любую секунду ожидая, что это самое жело вот-вот воткнется в его нос), а затем взлетел и присоединился к сородичам, продолжавшим налетать на льва.

Наконец, совместные усилия кошек увенчались успехом. И Ричард худо-бедно с морды слез, и лев задергался так, что в итоге стряхнул его с себя, так что леопард отлетел в сторону и, не успев сгруппироваться, шмякнулся оземь как мешок с дерьмом.
Почти сразу он вскочил. Но никто не атаковал. Лев выл и причитал, и к этому моменту совершенно растерял всю свою прыть и желание расправиться с леопардами. Продолжая завывать, он бросился прочь сквозь листву, надеясь, видимо, стряхнуть с себя хоть часть роя. Бросив быстрый взгляд на Мориона — фух, тот, несомненно, был жив, — Ричард все же решил сперва убедиться в том, что враг покинет их территорию. А потому бросился за ним, тоже рыча и завывая не хуже взбесившейся банши.

Он убежал. Убежал. Ричард остановился, когда вокруг его лап ласковым туманом скользнуло что-то неземное, которому он не мог найти ни описания, ни объяснения. Встал, тяжело дыша через приоткрытую пасть, сгорбившись и недобро глядя вслед улепетывавшему льву. Граница была совсем недалеко; похоже, что сегодняшняя встреча надолго отобьет у него желание заходить на территорию леопардов.
Такое бы представление — да к ним в драку, когда они с Мефистофелисом и гвардейцами пытались справиться сразу с несколькими матерыми и опытными львами. Будьте уверены, разноглазый бы от такого не отказался. Шершней в задницу всем! И враги бегут. Морион оказался слишком непрост, ох как непрост. Пожалуй — Ричард, впрочем, предпочитал перестраховаться, — ему даже и не нужна была защита гвардейца; справился бы и сам.

Возвращаясь обратно, леопард задумчиво разглядывал Мориона так, словно увидел его впервые. Физически слабый, практически лишенный возможности вести обычную жизнь крупной кошки, — ни тебе на дерево вскарабкаться, ни убежать стремглав, оставив разочарованных врагов когтить воздух. Он был бы ценным воителем в случае новых столкновений — вот только его физическая уязвимость сводила на нет все его умения. Если ты не можешь быстро вскарабкаться на тонкую ветку, куда лев за тобой не полезет, твоя жизнь оборвется так же быстро, как когда-то оборвалась жизнь Окхарта: ударом львиной лапы.

В этот момент, бесцеремонно прервав все размышления Ричарда, Морион сделал пару нетвердых шагов и кульком сполз вниз, распластавшись так плавно и свободно, словно жизнь уже его покинула.
Тут уж было ни до чего; разноглазый бросился к нему сломя голову, с ужасом в сердце готовясь увидеть лишь мертвое тело. Кто знает... перенапрягся в попытке прогнать врага. Зачем, блин, зачем он вообще поперся на эти границы? Теперь лежит тут, маленький, скорчившийся, обмякший, как старый кусок меха, что котята используют в игре.
Ричард ткнулся в темношкурого носом и с облегчением понял, что тот все же жив, хоть и не вполне в сознании. Не будь на его морде шерсти, наверно, был бы бледен как призрак. Рич потормошил его, но добился только слабого вздоха и полоски белков меж полусомкнутых век.
— Эй, приди в себя. Давай, просыпайся, — леопард осторожно похлопал болезного по щеке, втянув, разумеется когти. Потормошил еще и еще, после чего бесцеремонно склонился и вылизал его морду, не слишком-то миндальничая, нажимая языком крепко, чтобы не только увлажнить шерсть, но и растереть кожу, чтобы к ней прилила кровь. Добился еще пары вздохов, но Морион, чуть пошевелившись, снова обмяк, будто был в крепчайшем сне. По крайней мере, он дышал... это очень утешает, знаете ли!

Что ж, вариант был только один. Разноглазый затравленно оглянулся по сторонам, принюхался настороженно и с опаской. Львов больше не было... Это не значило, что их нет совсем; теперь уже Ричард не был уверен ни в чем, и меньше всего ему хотелось оказаться в ситуации, когда кто-то из чужаков застигнет его с Морионом на спине. Но выбора, похоже, не было. На дерево вместе с Морионом он все равно не взгромоздится! Так что ничего не поделаешь — и разноглазый принялся за дело, подняв осторожно своего спутника за складку шкуры и подползая под его передние лапы, так что в конце концов Морион худо-бедно оказался на его спине, как шкура свисая лапами по обе стороны шеи; задние норовили уползти в сторону, отчего новоиспеченного носильщика то и дело вело в сторону.

Заросли обожгли лапы колючками; Ричард выбрал самую заросшую, практически полностью исчезнувшую тропку из тех, что знал. Зато на ней совершенно точно не будет львов. Медленно, придерживая болезного лапой на ходу, он двинулся туда, где в последний раз видел Тари.

—–→ Непролазные джунгли