Что она делает?.. Кивнув в ответ льву – видимо, сообщая, что да, я знаю, как выглядит Маи-Шаса, – гиена, тем не менее, не поспешила на её поиски, а вместо этого медленно, как будто неуверенно двинулась к лежащему на земле Гилберту. Ау, мадам, времени мало! Часики тикают – ему надо остановить кровь, иначе он умрёт! Ты вообще слышала, что сказал тебе одиночка? Ему, чёрт возьми, оторвали лапу! Лапу!!! Ты помогать собираешься или...
– Что ты делаешь? – наконец, не сумев удержать в себе этот изначально риторический вопрос, Маслахи всё-таки сделал шаг вперёд – не то угрожающе, не то в попытках поближе разглядеть, чем таким занята гиена. Приложила ухо к груди, подставила лапу к носу... – Слушай, если всё это шутки для тебя, и ты не собираешься ему помогать, то я сам возьму и...
– Я боюсь, Маи-Шаса ему уже не поможет, – чего?.. – Он того... Умер.
Шокированный этой новостью, Маслахи на какое-то время замер в той позе, в которой остался стоять, непонимающе глядя на гиен. Ты, верно, шутишь, да? Ха-ха, да, клёвая шутка, я оценил. Ну, так ты найдёшь лечебные цветы или мне вновь взваливать беднягу себе на спину и самостоятельно спасать чужую жизнь? Но самка, кажется, не шутила – во всяком случае, вид у неё был искренне скорбный и расстроенный.
– Да не может такого быть, – нервно хихикнув, Маслахи с ухмылкой на морде покачал головой. – Ты что-то путаешь. Он же вот только что был жив! Не мог же он за две секунды умереть, да? – однако что-то внутри одиночки вкупе с выражением морды гиены подсказывали: мог. Ещё как мог. А мог умереть и раньше, пока ты ещё нёс его на собственных плечах. Ухмылка тут же слетела с губ, а пасть льва приоткрылась – он какое-то время переводил взгляд с Гилберта – тела Гилберта? – на гиену и обратно, пока, наконец, не решился сам подойти поближе к подростку. Тот выглядел спящим или упавшим в обморок – спокойное выражение морды, закрытые глаза и... не вздымающиеся бока. – Да не может этого быть... – все ещё не веря происходящему, Маслахи обошёл тело подростка кругом, потыкал его лапой в бок, обошёл ещё раз, уже в другую сторону, а затем, подражая Наил, опустился на землю и приложил ухо к белоснежной груди – тишина. – Эй, – пребывая в шоке и всё ещё не принимая реальность, Маслахи вновь начал толкать Гилберта, будто в попытках разбудить его, – малец, хорош! Это не смешно уже. Давай, ты здорово всех нас напугал, молодец! А теперь вставай, слышишь? – но бедняга, конечно, уже никого не и слышал и не мог встать. – Как же... как же так?.. – пробормотав эти слова едва ли не себе под нос, Маслахи лишь ошарашенно плюхнулся задницей на землю, глядя на тело подростка как в пустоту.
Всё дальнейшее происходило как в тумане. Маленькую гиенью лапку, сочувственно лёгшую ему на плечо, одиночка практически не почувствовал; «Маслахи», – ответил он на вопрос Наил, как думал, вслух, но на самом деле лишь про себя, снаружи оставаясь всё таким же отрешённым от мира; не заметил даже временного ухода самки, отправившейся на поиски лечебных трав, не говоря уже о том, чтобы как-то реагировать на слова или действия её друга, что остался приглядывать за здоровяком. Бедняга всё ещё пытался уложить в своей голове произошедшее – и не мог. Конечно, он видел смерть, и не единожды, но вы и сами понимаете, что одно дело – убить свою добычу, чтобы выжить, и совсем другое – увидеть такую смерть. Глядеть на погибшего сородича, убитого, по сути, ни за что. Где-то далеко, в глубине памяти всплывали образы матери, погибшей при пожаре ещё целых полтора года назад, но и тогда она выглядела не так жутко. Надышавшаяся дыма, погибшей она ничем не отличалась от себя живой. Гилберт же... отсутствие оторванной конечности, что осталась лежать где-то там, сильно раздражала глаз – Маслахи как мог старался не смотреть на это место. Как будто бедному подростку сегодня выпало быть убитым травоядным, в то время как отряд гиен представлял из себя хищников, решивших оторвать кусок добычи, чтобы спрятать его на чёрный день.
Тем не менее возвращение Наил Маслахи заметил – светлошкурая гиена разложила перед одиночкой небольшие стебли странной травы, которую он видел впервые, с небольшим заиканием сообщив, что трава называется Алоэ. Не слышавший до сих пор хотя бы созвучного названия, в другой ситуации песочный, наверное, поостерёгся бы принимать незнакомое ему лекарство, тем более от гиены (хотя эти двое, кажется, и правда не представляли угрозы...). Ну, не стал бы рычать и подозревать всех подряд в попытках его убить, но во всяком случае уточнил бы несколько раз, а точно ли это, как бишь его там? алоэ? точно ли это алоэ ему поможет. Однако шок ещё не отпустил льва полностью, поэтому он, доверившись Наил, лишь кивнул в знак согласия, а затем задрал морду к небу, тем самым открывая гиене лучший доступ к своей ране. В затянутое туманом, едва пропускающим солнечный свет, небо.
– Берегись! – призыв Ниа-Мачо, что казался едва заметным пятном на серо-голубом фоне, раздался неожиданно – Маслахи сначала вскочил на лапы, продолжая глядеть вверх (Наил повезло: она в этот момент только-только закончила обработку раны), а затем и опустил взгляд вниз – на колышущуюся траву, откуда не замедлила выскочить очередная гиена. Тут же напрягшись всем телом, Маслахи чуть припал к земле и ощерился, готовый не то атаковать крокуту, не то драпать со всех лап – в его состоянии, конечно, новые битвы сейчас были ни к чему. И, даже несмотря на то, что светлошкурая самка заверила здоровяка, что новоприбывшая – якобы их друг, одиночка, тем не менее, расслабился отнюдь не сразу.
Своя или чужая, такта ей точно было не занимать. Одно только упоминание про «пацанчика» чего стоило! Ну, да, Гилберт не был их, гиен, сородичем, но он так же не был и какой-нибудь пресловутой зеброй или антилопой – можно было немного побольше такта проявить, а? А доходяга! Это он-то – и доходяга?! Очнись, пятнистое ты чучело, да он в два раза крупнее тебя! Ему хватит одного удара лапы, чтобы переломить твой самонадеянный хребет! Не в его нынешнем состоянии, конечно... но всё-таки! В общем, всё то недолгое время, что новоприбывшая гиена провела в их компании, Маслахи стоял напряжённый, недовольный и ожидающий подвоха. Возможно, в каких-то аспектах крокута была и права – например, действительно имело смысл замаскировать его запах, если он планировал задержаться в чужих землях, получая помощь от этих гиен (ха! вот ведь как бывает!) – однако она была настолько грубой, самоуверенной и жутко противной, что... что... ух, да как таких только земля носит!
– Конечно, – с недовольным тоном, всё ещё не отошедший от эмоций и нахмурено глядя вслед Нур, пробормотал Маслахи в ответ Наил. Бедняга могла счесть, что он чем-то зол конкретно на неё – но нет, хотя одиночка и не поспешил извиниться. Теперь все его мысли были заняты ушедшей гиеной, отчего он даже не замечал собственной грубости в адрес существ, которые, между прочим, оказывали ему помощь!
– Я смотрю, у тебя тут всё схвачено? – спустившийся, наконец, с небес сапсан присел на валун, неподалёку от которого стояли все трое. Он не видел момент ранения друга и в эти первые секунды не знал, куда именно ранен лев, но тот факт, что под ним скопилась уже целая лужица крови, а гиены, как и сам Маслахи, похоже, не были настроены враждебно, – всё это вкупе давало понять, что одиночка находится в безопасности.
– Да. На... ил? И Делмар? – он вопросительно поглядел на гиен – вроде, так к самке обратилась её темношкурая подруга и вроде так Наил поправила её? – Они мне помогли. Кстати... – выражение морды Маслахи вдруг сменилось, став более серьёзным, как будто до него только сейчас дошла вся суть положения, в котором он находился. – Может, мне стоит всё-таки покинуть ваши земли? Как быстро нас... о-ох... – будто в подтверждение тому, что не стоит сейчас куда-то идти одному, лев снова пошатнулся, поддавшись жуткому головокружению: потеря крови, знаете ли, не проходит без последствий! – Так вот, – продолжил он, едва придя в себя, – как скоро нас обнаружат? Стоит ли Ниа, – он кивнул на сокола, – подстраховать нас сверху? Сдаётся мне, вас тоже не погладят по головке, если обнаружат, что вы помогаете льву, да ещё и одиночке, хах.
