Маити. Красивое имя, которое несёт в себе не самый приятный смысл. Оно отлично подойдет этой маленькой тварине, которая обещает вырасти в сильную гиену, но не физически, а по уму-разуму. Странная альбиносочка будет у Шани в дочках, нужно вам сказать. "Маити - птица гордая. Пока не пнёшь, не полетит." Именно так про неё и можем мы с вами сказать. Уже в столь нежном возрасте она проявляет характер. Грубость её видна в отношении к родственникам, но она, когда лежит около матери, подталкивает других к ней поближе, что бы им тепло было. Заботится, сама того не подозревая. Она и во взрослом состоянии будет такой же. Гордой, грубой, язвительной, но будет заботиться о своей семье, но не показывать этого окружающим. Скрывать своё "слабое" место в сердце.
Алые глазки самочка открыла не последняя, но и не раньше, чем остальные. Они всё ещё видели плохо, раздражались от света, который проникал сквозь вход в логово, но всё же видели. МТ могла уде различить цвет шерсти своих родственников, понять, где находится мать или кто-то иной. Странная она вообще. Слишком порой злобная, деже в таком состоянии. Уже рычит на тех малышей, которые нарушают её личное пространство, пытается укусить их своей беззубой пастью и яростно отпихивает в сторону, когда они пытаются улечься рядом с ней. Ближе к мамке, к родительнице, к уже уважаемому, а не только любимому существу. Её мама и отдавать Шани на растерзание родственников она не собирается. Маи могла стоять. Плохо. Отрывалась от земли, шла, но спотыкались лапки о неровности почвы.
-Куда?- едва ли вы могли понять её писк, но она хотела знать, куда отправилась её мамаша. Маити даже пошла за ней, но медленно. Лапки всё ещё плохо держали пузатое тельце гиеночки. Свет ударил ей в глаза, когда мордашка. Оказалась на поверхности. Раздался раздражённый писк, но белоснежная кроха не проковыляла обратно. Вдруг матери понадобится помощь? Маити защитит её от всех бед и напастей. Такая маленькая, но уже боевая крошка.
Слон её не пугал, так как она ещё не знала, что бывает страх. Он казался большим камнем, который двигался. Белоснежке было интересно, почему мама говорит с каменюгой.

–→ Усыпанный костями склон

Себастьян бежал долго. Долго и быстро, истирая в мясо подушечки лап. Благо, он был выносливым самцом, он смог пробежать достаточное расстояние, чтобы оторваться от неё. Впрочем, вряд ли она бежала за ним - может быть, просто припугнула. Всё равно было безопаснее свалить оттуда.
Наконец, гиен выдохся и остановился, жадно и сипло хватая ртом воздух. Встав, как вкопанный, с расставленными лапами пятнистый озирался, чтобы вновь пуститься прочь при виде этой сумасшедшей. К счастью, нигде не было даже намёка на львов. С облегчением выдохнув, он подобрал под себя лапы и медленным, уставшим шагом поплёлся вперёд, опустив хвост и голову. "Стыд и срам, Себастьян, стыд и срам. Испугаться этой блохастой... - начал самобичевать Себа, - чёрт бы её побрал, эту блохастую... Она ещё получит, обязательно получит!" Конечно, через неделю Себ напрочь забудет об этой кошке - не так крепка была его память, но если бы не забыл, ему бы всё равно было лень искать её и мстить ей. Гиены вообще все поголовно ленивые задницы, кроме тех тупых приспешничков Скара, чего вы от них ждёте?
Погружённый в свои гиеньи мысли, блондин широкими шагами шёл, куда глаза глядят. Ничто не могло нарушить тишины, что царила на Кладбище... А, нет, могло. Внезапно Себ услышал над правым ухом тонкое, тихое вибрирующее жужжание, которое казалось чуть ли не звуком удара в гонг среди этой тиши. Гиен вздрогнул и повёл ушами, пытаясь отпугнуть от себя жужжащего. "Да какого хрена? Ну что ещё?.."

Жужжание становилось всё громче и отчётливее, что жутко бесило Себу. Их, кажется, становилось больше. Наконец до гиена дошло, что ему надо помыться, а то так и будет ходить с этим шлейфом. Но не сейчас же!
Кое‐как успевая прибивать хвостом некоторых особо борзых мух, он широкими шагами шёл себе дальше, стараясь не обращать особого внимания. Всё равно они резвые, если бы побежал - догнали бы и отложили бы ещё парочку десятков яиц на его бедную шкуру. Не очень-то ему хотелось становиться коляской для мух, но пока приходилось терпеть. А ведь это было плохо, ведь они могли оставить яйца на его ране, которая, кстати говоря, уже начала запекаться... В том-то и дело, что начала, а кровь ещё осталась. Загноится ещё, худо будет.
Где‐то над ухом раздался чей‐то тоненький визгливый голосок, на который Себастьян не обратил ровным счётом никакого внимания. Ну, говорящая муха, что с того... Но назойливая больно, что раздражает.
Дёрнув башкой и наугад клацнув челюстями, он отпугнул от себя добрую половину мух, которые, как назло, вновь вернулись обратно. Нет, так их убрать не получится, придётся идти к водоёму.

С тех пор, как слоны ушли или померли, а мухи над их телами разлетелись по своим делам, прошло уже приличное количество времени. Достаточное, чтобы кладбище снова стало тихим, угрюмым и безжизненным местом, коим всегда и являлось. И, кроме мёртвых и гиен, здесь, как прежде, не было больше никого.
Шани не покидала своей норы приличное время. С тех пор как она родила четырёх пятнистых "Дамбо" с ушами больше их пузатых тел, гиена почти не меняла своего положения в пространстве. Она не охотилась и спала когда и как придётся. А уж про то, насколько ей было зверски скучно вообще говорить тоскливо. Шани отлёживала брюхо дни напролёт, иногда еле заметно меняя положение с пуза на бок и обратно. После родов все её жировые отложения куда-то делись, она истощала из-за постоянной кормёжки и тяжёлых родов. Сиськи ныли, лапы атрофировались, а мешки под глазами росли. Зато мышцы её подсохли и Шани уже не казалась такой жирной как прежде. Но сила её ещё была видна и чувствовалась, переливаясь под светлой шерстью рельефными мышцами.
Дни тянулись лениво и довольно скучно... хотя, эта фантастическая пятнистая четвёрка не давала Шани и минутки продохнуть. Малышня вечно расползалась в разные стороны, а когда они поднялись на лапы, уследить за этими ушастыми торпедами было уже просто нереально. Гиена уже даже разрешала им выбегать из норы и бегать на площадке неподалёку. Лазить в костях и охотиться на всяких мышей - всё равно не поймают. Они наконец слезли с молока и Шани почти всё своё время теперь посвящала сну. Да, теперь она могла вздремнуть, ибо малыши были достаточно большими, чтобы передвигаться и существовать без неё.
Это был обычный день как и другие. Разрешив детям возится снаружи норы, Шани бродила по округе в поисках жрачки... конечно же её так и не найдя. Потом вернулась к детям, пересчитала всех, просканировала заботливым материнским сканером и, убедившись что все здоровые и счастливые, завалилась вздремнуть. После возни с Тиако и Тауреком она устала - самые проблемные малыши. Вечно грызут уши друг другу!
- Я, конечно, тоже в их возрасте грызлась со сверстниками, но... они у меня в новом мире родились, в конце концов. У них всё будет по-другому, всё будет лучше, чем было у меня, - и вот с этими мыслями Шани задремала.
Пробудило её материнское чутьё, не иначе. Сон был беспокойный и проснулась она, вздрогнув и даже тяфкнув, хотя не могла вспомнить что ей снилось. Тряхнув головой, хлопнув ушами, она поднялась на лапы и широко зевнула. Потянулась. Почмокала слюнявой пастью и потёрла глаза, разгоняя сонливость.
- Ну что, карапузы, как у вас дела тут? Раз, два, три... - широко улыбаясь, Шани оглядела своих малышей. Таурек, Тиако, Филлис... а вот Маити нигде не было видно. Она никак не могла сказать "четыре". Улыбка медленно сползала с каждым взглядом в разные стороны, в которых не виднелась белоснежная малютка. Накатила паника и страх. Сердце забилось с сумасшедшей скоростью и Шани начала шнырять туда-сюда и вокруг норы в поисках дочки.
- Где ваша сестра?! - строго спросила Шани, чуть хмурясь глянув на троицу. Те может и не хотели выдавать сестру, но дети, что с них взять, все посмотрели в ту сторону, куда она пошла, но... партизански промолчали, виновато посмотрели на маму, но покачали моськами, мол, они не в курсе.
- Понятно. Сидите тут! Все! Понятно? Если я вернусь, а вас тут не будет, я всем троим хвосты надеру! Ррр! - Шани рыкнула на своих, громко фыркнула и побежала по следу дочки.
- Если какая опасность - все в нору! Не мешкая! - крикнула Шани и, ворчливо топая, сменила шаг на бег, поймав родной запах, который она ни с каким другим никогда бы не спутала.

====> Гейзеры.

Таурек заметно подрос, но бурого окраса так и не сменил. Скорее его шёрстка стала даже более насыщенного оттенка. Пятна только начали появляться, но были менее заметны на тёмной шкурке. Пока он ещё был одного размера с сёстрами, но уже скоро они начнут стремительно его обгонять. А пока он был такой же пузатый, ушастый и активный щенок как и все.
Ему безумно нравилось то, что им теперь разрешалось выходить за пределы норы и играть под открытым небом. Тут было больше пространства для игрищ и даже дышалось, казалось, легче. Тау старался проводить снаружи как можно больше времени, но спать всё равно возвращался под бок матери. Пусть они перестали пить молоко и, в теории, могли даже мышку себе поймать, Таурек был больше всего привязан к маме. Может быть, потому что сыновья всегда больше привязаны к матерям, а дочки к отцам. Или была какая-то другая причина. Но Таурек хвостом вился вокруг мамы, стоило только ей прилечь.
Но сегодня было исключение. На жаре чудесного денька его разморило и он сопел на каменной площадке, повернув тугое упругое брюшко вверх. Иногда дрыгал лапкой и причмокивал губками во сне. Но... Тиако, одна из его сестричек, никогда не давала ему покоя. Вот и сейчас его чудный дневной сон был прерван тем, что сестрица забарабанила обеими лапками по его пустому пузику и раздался смешной звук, словно били в тамтамы. Он дёрнулся и тут же подскочил на месте, звонко тяфкнув на того, кто бы не потревожил его сон. Но увидел он не врага, а шкодливую мордашку сестры и её виляющий хвостик. Тут же пришло негодование и возмущение. Он ринулся на сестру, повалил её и начал усиленно лбом таранить её в бок, заставляя перевернуться. Но наступил на её ухо, в то время как она ухватилась за его загривок и... они оба сделали кувырок, запутавшись между собой окончательно. Если бы не сильные различия в цветах, то было бы вообще не разобрать где чьи руки, а где чьи ноги. Распутаться было невозможно, преимущество было не в чьих лапах и приходилось выяснять спор и мстить за прерванный сон с помощью трепания ушей друг друга.
Эта визгливая возня и разбудила маму. Та отчитала их и рассадила по углам. Таурек был недоволен собой и сидел жуя сопли, в прямом смысле слова. Он разочаровал маму и та была недовольна им. А мнение мамы для Тау было слишком важным, чтобы сейчас не заниматься самобичеванием и утопать в осознании своих ошибок. Но стоило маме только скрыться из виду, как его грузные мысли были тут же прерваны звонким голоском сестры. Тут же пришлось повернуть морду и поднять глаза на Тиако. Та залезла на какой-то камень или окаменелый обломок бивня и зазывала всех в очередные неприятности. Тау поднялся и подошёл поближе, глядя на сестру снизу вверх.
- Но мама сказала, чтобы мы оставались здесь... - нудно протянул Таурек и даже нахмурился. В этот раз он не даст Тиако впутать его в историю, чтобы мама снова была недовольна ими и наказала.
- Не хватало ещё, чтобы она как и Маити потерялась. Маи и так влетит по первое число...

— Бун, я конечно не орел или сокол, но думаю нам ничего не грозит. — Фач замолчал, а потом продолжил. — Тем более нас четверо, какой идиот решит напасть на четыре гиены? — Фач осмотрелся по сторонам. Здесь на стене из камня было ветренно, но зато большая часть территории была видна. Минусом всего этого было то, что лаять приходилось громче, дабы в низу было слышно. И если бы не ветер, то вся живность в окрестностях разбежалась, а та что покрупней пришла бы на звуки.
  Три гиены шли по дну расщелины, на пути периодично встречались скелеты, да разлагавшиеся туши, что подводит к тому, что запах здесь не самый лучший. Где-то в дали виднелся подъем на верх, значит выход уже скоро.
Скоро выход, но впереди не самая лучшая территория - Гейзеры.
— Фач там есть спуск, думаю свое задание ты выполнил. Ждем тебя тут. — Трое  медленно продвигалась по расщелине, а вскоре к ним присоединилась четвертая гиена. Меньше всего Буну хотелось рисковать своей стаей, но по другому отсюда не выбраться. Надеюсь никто не пострадает, а то это будет очень печально...
***

Солнце находилось в зените, и истерично палило камень и все, что было на нем. Благо в расщелине была тень, что не слабо спасало. Вскоре стая выбралась из расщелины.
— Риц, Фач, Ойла. Хочу чтоб вы были аккуратны в этом месте, гейзеры это не шутка. — Риц сморщился, и тихонько поскулил. А когда  гиена успокоилась, то Бун продолжил. — Скажу вам то, что знаю сам. Старайтесь обходить щели в земле, маленькие бугорки с углублениями внутри. Ходите только там, где есть ровная поверхность, уяснили? — Гиена закончила инструктаж и вопросительно посмотрела на других трех. Последние кивнули в знак согласия.
Стая Буна медленным шагом направилась на поляну гейзеров. СТОП! — Голос в голове, с напором, заставил остановиться Буна.  Гиена приподняла морду к верху, и стала внюхиваться в воздух. Уши периодично вздрагивали, словно улавливая какие-то импульсы.
— Кто-то не углядел... — Бун вопросительно посмотрел на Фача.

Отредактировано Бун (28 Апр 2013 23:06:00)

Таурек твёрдо верил в то, что он прав. Он вообще считал себя тут самым правильным и "взрослым". Просто не по годам ответственным, хотя из всех них, пожалуй, старшей была Тиако и только потом шёл он. Всегда второй. С самого своего рождения.
Сестра скорчила недовольную мордочку, явно капризничая. Хотя она была щенком и в этом не было ничего такого, но Таурек был уверен, что им уже давно пора вести себя как взрослым. Ему не нужно было валять дурака, он не хотел быть ребёнком. Ему хотелось поскорее вырасти и стать самым-самым. Быть лучшим во всём, чтобы мама гордилась им и хвалила его. Чтобы выделяла среди всех остальных.
И сейчас он не собирался уступать сестре, он был намерен твёрдо стоять на своём. Чтобы когда Шани вернулась, все были здесь и в этом была его заслуга. Так что когда Тиако спрыгнула со своего "пьедестала" и подошла к нему, он не сдвинулся с места. Пушился, топорщил хвост и, в общем, храбрился как мог.
- Это не занудство, а послушание! Хочешь последовать примеру Маити? Мама велела нам оставаться тут, значит так и надо поступить! - в глазах его читался вызов.
- Пф, что там за кучей костей? Я тебе и так скажу - ещё одна куча костей! Тиа, откуда ты знаешь, что там безопасно? Ты там никогда не была и потом, если мама сказала прятаться, если кого увидим, значит есть причины прятаться! Ты... - но сестра уже не слушала его нравоучений. Она просто переключилась на что-то другое. Он вздохнул и покачав мордочкой, побежал за ней, сердито хмурясь и ворчливо сопя.
- Тиако! Постой! Ну куда ты бежишь? - звал он её, даже не прислушиваясь.
И, не смущаясь того, что его сестра пряталась, он свободно забежал на холм, сердито сверля её взглядом. И даже уже открыл пасть для новой порции занудных лекций, как повернул голову в ту сторону, куда смотрела Тиа. Тут же весь он обомлел. Его ушки опустились по обе стороны мордочки, глаза расширились от панического ужаса и хвост тут же спрятался между задних лап. Он просто был обездвижен страхом. Он впервые увидел такое количество гиен. Взрослых гиен, которых раньше щенки не видели...

- Да отстань ты! - лапой, Тиако отпихнула брата в плечо. Тот встал как вкопанный на месте, явно струсив. Ей было не до лекций, ведь она наконец нашла что-то интересное!
Тиако уже со всех свои лап неслась вперёд, оставив своего брата далеко позади. Она хмурила бровки, щурила глазки, но хитро и коварно улыбалась. Бежала не очень быстро, но и без победных кличей, чтобы её не заметили раньше времени(как-будто это возможно). Хотя очень хотелось взвыть или просто громко звонко рассмеяться.
Но уже после нескольких мгновений своего бега, она поняла, что безбожно отстаёт. Взрослые гиены всей дружной кучей удаляются. И, вскоре, вся процессия скрылась в ущелье, а Тиако до него было ещё бежать и бежать.
- Эй! постойте! Подождите меня! - крикнула она им вдогонку. Её тонкий голосок слабым эхом отозвался по вмиг опустевшему кладбищу и она остановила свой бег. плавно замедлившись, она встала и, запыхавшись, с недовольной мордочкой уставилась туда, где исчезли взрослые гиены. Тиа и не думала, что это может быть опасно... они ведь все гиены!
- Ну вот... - щенок недовольно фыркнула и опустила мордочку к земле, свесив уши вместе с тем. Догнать их она уже никак не могла и прекрасно это понимала. Но и возвращаться к норе совсем не хотелось. Там же было так скучно! Но и одной как-то страшновато было покидать родной дом... ну и гнев мамы, конечно, пугал даже больше, чем сам побег из дома.
Малышка, поставив бровки домиком, задрала мордочку вверх и снова тяжко вздохнула. Она бы хотела увидеть звёзды, про которые мама ей столько рассказывала, хотела бы побегать по траве, увидеть что такое зебры и бабочки. Кто такие львы, да и других гиен. Мир казался таким большим и интересным, но... таким недосягаемым сейчас.
Взгрустнулось ей. Но, после очередного вздоха, он повернулась к брату. тот всё так же стоял там, на холмике и смотрел в её сторону. Она прижала уши и недовольно сморщила нос. Не хотелось идти к нему и слушать его занудства, как и то, что он прав, а она - нет. Но поняв, что иного пути нет и, рано или поздно, ей придётся к нему подойти, она начала возвращаться.
Тут то она и услышала отчётливый голос своей матери. Вот теперь Тиако было действительно страшно. Поджав хвост и прижав уши плотно к голове, она сорвалась с места тут же и понеслась к брату. выпучив глаза и задыхаясь, она неслась что было сил на голос, точно зная, что её накажут... Пролетев мимо того холмика, где стоял брат, она, так ни слова и не говоря, побежала к норе. Там то она и увидела Шани. Разгневанная, с возвращённой Маити и каким-то странным зверем, лежащем на земле. Со львом, очевидно. И пусть Тиако больше всего хотелось расспросить Маити о том, что та видела, Тиако осторожно подползла к маме на брюшке, поджимая хвостик.
- М-мам, мы играли тут, неподалёку... - состроив самую милую мордочку на свете. Она уставилась своими большими и честными глазами на маму.
- Главное, чтобы этот зануда меня не сдал! А то огребу с Маити на пару! - бросив панический шустрый заговорческий взгляд на Таурека, она перевела взгляд на Маити, всё так же прижимаясь к земле перед лапами мамы.

Прикрыв глаза, она пыталась расслабиться и не давать своим нервным клеткам помирать в таких огромных количествах. Что ж, хоть и поздно, но стоило признать, что материнство - самая ужасная вещь из существующих. Если раньше гиене приходилось заботиться только от себе. Кормить себя, выгуливать, давать отсыпаться и веселиться. Приходилось беспокоиться только за свою шкуру и то не особо... то сейчас это усилилось и помножилось на четыре. В четыре раза больше еды, воды, сна, игр, шума и... никакого веселья! Шани так не уставала, даже преодолевая огромные расстояния от скалы прайда до джунглей и обратно. А сколько беспокойства, страха и отчаяния. Продолжая сидеть на заднице, падальщица продолжала размышлять, хмуря брови.
- Ох, кладбище не место для щенков, тут слишком опасно! Конечно, тут безопаснее чем на землях прайда Скара или, уж тем более, на землях каких либо других прайдов, но... сколько раз я уже себе говорила, что кладбище не место для детей? Тут никому не место, только мёртвым, - Шани тяжело вздохнула, сдувая чёлку с глаз и снова осела, сгорбившись.
- Они уже подросли и стали, пожалуй, даже слишком самостоятельными. Да и Шензи не должна найти моих детей. Самое время двигаться дальше. Теперь, для сравнения, у детей есть представления о том, где живётся по-настоящему плохо. Нужно им показать, что такое хорошая жизнь теперь. Пора двигаться дальше. Я сделаю всё что в моих силах, чтобы львы и гиены жили в мире... но сейчас они  -самое дорогое для меня. Они - на первом месте... - Шани увидела бегущего со всех лап на неё сына. Он уже чувствовал себя виноватым. Но Шани не собиралась давать слабину и только сильнее нахмурилась, когда тот затормозил у её лап, сев, скукожившись в ещё более мелкий комочек шерсти.
- Где вы били? - рычаще и грозно пробасила гиена, ощерив морду. Она и так из-за побега Маити пребывала в скверном настроении, а уж страх за ещё пару её детей не прибавлял в ней доброты или понимания.
Тиако заговорила первая, хотя Таурек прибежал раньше её. Она во всём была первой. даже среди других самочек в семье она выделялась. И Шани уже решила, что возложит на Тиако большие надежды. она воспитает из неё самого достойного матриарха, которого только знал клан. Строгого, но великодушного.
- Тогда почему сразу не откликнулись и не прибежали ко мне? - Шани резко поднялась на лапы и, тряхнув головой, наклонила свою скалящуюся пасть к дочери.
- Что?! - не дослушав дочь, она резко обернулась к Тауреку, сощурив глаза.
- Другие гиены? Чужаки? Тау, почему ты не остановил её, ты должен был вернуть сестру домой! Ты их старший брат! Я разочарована! - гавкнула она и отвернулась от сына. испепеляющий взгляд опустился на серую малышку.
- А о чём думала ты!? Не все гиены друзья. Не все животные родня, если вы одного вида. они могли навредить тебе! Как ты могла ослушаться меня, Тиако? Я же велела не уходить далеко от норы и в случае чего прятаться  в норе! ты ослушалась меня! Что я тебе говорила? почему ты такая непослушная? Хочешь, чтобы тебя съели? - Шани обошла дочь полукругом, оказавшись у неё за спиной, всё ещё рыча свои резкие вопросы ей на ушко.

Таурек, конечно, был готов к тому, что его будут ругать за недостойное поведение. Иначе и быть не могло, причём, как бы он не поступил. Остался бы ждать мать или побежал за Тиако  -он везде виноват, тут нет правильного решения. И, как он и думал, мама обвиняла его в том, что он не досмотрел за Тиако. Как-будто он был её личным телохранителем. Конечно, он их брат и должен приглядывать за девочками, но мать могла бы и за него побеспокоиться так же сильно. Почему-то среди щенков она выделяла серую самку больше всех. Или Тау так только казалось? В любом случае, щенок очень ревновал свою маму к сестре. Он любил и маму и всех своих сестёр. Всех до одной. Но... в глазах матери он хотел быть лучшим. Лучшим из лучших, а в данном случае, лучшим среди всех сестёр. Он хотел, чтобы она им гордилась, только и всего. Неужели это так много? А в итоге, она только отчитывает его.
Более того, под конец слов, которые и так больно били по сердечку крошечного щенка, Таурек услышал это страшное "я разочарована". Слова как острые когти полоснули и всё нутро Тау сжалось в крошечный убогий комочек. А после Шани и вовсе морду от него отвернула, словно брезговала разговаривать с  провинившимся сыном. Тау прижал уши и на глаза навернулись слёзы. Губы задрожали и в носу засвирбило так, что он в любую секунду был готов заплакать. И не просто заплакать, а в голос разреветься. Так бы и сделал, если бы не боялся разочаровать мать ещё больше, как-будто в его понимание это было вообще возможно. Он выступил правой лапкой вперёд, чуть приподнявшись и хотя как-то оправдаться, но та была слишком занята тем, что ругала Тиако. Ей было не до него. Казалось, что даже если он начнёт виновато пищать и оправдываться, она его даже не услышит. Она его не замечает. Так что он захлопнул пасть и снова осел. Он весь поник, словно сдулся. Он был похож на сгусток вселенской печали, тоски и грусти сейчас.
С одной стороны Тау был даже рад, что Тиа получила больше всех. Но, с другой стороны, даже в плохом смысле ей уделялось больше внимания, чем ему. Щенок сгорбился и надул губы, молча сверля землю под своими лапами. Серая, как само его состояние.
Через ещё минуты ругани матери с дочкой, он приподнялся и отошёл в сторону. Шёл медленно, осторожно ступая лапами и едва заметно потряхивая своей угольно-чёрной чёлкой. Но нет, Шани была слишком увлечена ссорой с Тиако и так ничего и не сказала. Можно ли ему уйти в нору и плакать в углу, пока она не вспомнит о его существовании. Или ему остаться, наблюдать и просто сидеть здесь, снедаемым тоской на глазах у всех. Но, он сделал ещё несколько осторожных шагов, но никаких криков не последовало. Не лая, не рыка, не воплей. И вот, ещё пара шажочков и он был уже у Шани за спиной у входа в нору.
Он зашёл внутрь лишь раз обернувшись через плечо. Шани выглядела устрашающе. Хоть она и была его мамой и воспитывала и растила их, она могла и лапой по крупу ударить и за уши зубами потаскать. Но это и то было не так страшно, как тот факт, что он так разочаровал её, а она просто отругала его и теперь игнорирует. Понурив голову, тау вошёл в нору и прошёл в самый дальний угол, волоча лапы.
-Молодец, Маити! - он кинул злобный взгляд на альбиноску. Он было хотел сорваться на неё, но вздохнул, отвернулся и ушёл в противоположный тоннель от белой сестрёнки. Да, Маи провинилась, она разгневала мать, но это был не повод срываться на сестру. К тому же, тау было проще заниматься самобичеванием.
Оказавшись совершенно один в глубине норы, он понял, что у неё два входа и выхода. Этот более узкий, очевидно, запасной аварийный, если бы кто-то докопался  к ним в основную часть. Обернувшись и удостоверившись, что никого нет, он выбежал оттуда и что было сил помчался в ущелье, шмыгая носом, но настроен он был совершенно серьёзно.
- Ну ничего! Посмотрим, будет ли меня искать мама! Я ей покажу, что я самый храбрый! - с этими мыслями Таурек намеревался отыскать тех гиен, которых видел вместе с Тиако. Он найдёт их, даже если ему ужасно страшно. Он докажет маме, что он самый сильный, умный и храбрый. И, конечно, он надеялся, что мама кинется на его поиски как только обнаружит его пропажу...

====> Гнилая река.

Отредактировано Таурек (23 Май 2013 14:11:12)

Тиако была ужасно упрямым щенком! Даже сейчас, когда она нарушила запреты матери, она продолжала стоять на своём. Даже в глубине своей души признавала, что не права и правда виновата. Мама волновалась, уж Тиако, как старшая, могла бы вести себя умнее той же Маити. Но, несмотря на то, что она виновата, она спорила и возражала. Упёрлась, как упрямый барашек и не думала уступать, пусть Шани и была её мамой и, в целом, старшей и главной в их маленькой семье. Но так уж устроены дети. Упрямые даже там, где это не надо, потому что просто стыдно признать, что не правы.
Сейчас они ругались уже не из-за того, что щенки убежали слишком далеко от норы и чуть не попались на глаза своре гиен. Сейчас уже Тиако отчаянно отстаивала свои права на свободу. После всех рассказов Шани о том, как чудесно и прекрасно на землях прайда, как прохладно в зелени джунглей и жарко в песках пустыни... она продолжала держать их здесь, как пленников. Они уже сильно подросли, но всё ещё торчали целыми днями у норы. А Тиако хотела свободы, она хотела приключений. Найти сокровища, найти друзей и неизведанные земли. В своих фантазиях она была везде, где только можно было побывать, но... на деле она всё так же оставалась на кладбище в радиусе протоптанной мамой тропы вокруг норы.
И, если будучи совсем ещё крошечным щенком, ей некуда было, да и не по силам бегать. То сейчас она уже выросла и душа требовала свободы! Требовала новизны. Дух бунтарства закручивался в стремительный вихрь.
- А если бы нет? Если бы они были хорошими и мы бы подружились. Их так много там было! Ну почему ты не поймёшь, мама! Я очень-очень-очень хочу уйти и посмотреть, что там, за этой грудой тухлых костей! - Тиако тявкала громко и отчаянно. Она рвала глотку, чтобы перекричать мать, которая так же повысила на неё тон. И чем сильнее Шани повышала голос, тем упорнее Тиако стояла на своём.
Но тут что-то изменилось. Шани перестала рычать, скалить зубы и даже сменила гнев на милость. Но это произошло так резко и неожиданно, что было очень подозрительно. Тиа покосилась на нору, а потом на маму. Она немного хмурилась и на её мордочке явно играло недоумение. Шани вдруг засыпала их тропинку костями и начала петь. Такого Тиако не ожидала и растерялась. Внезапная смена настроения насторожила малышку и пылу в ней как-то поубавилось. Шани нашла другой подход победить в этом споре, но Тиа не собиралась сдаваться.
- Да, я знаю, но... - снова Тиако не смогла ничего сказать, кроме как своего неопределённого "но".
Когда Шани села рядом, Тиако ссутулилась и, прижав уши, наблюдала за спектаклем. Ей не очень понравилось что стало с вольным птенчиком, но этого было недостаточно, чтобы её переубедить. Но Шани и не собиралась останавливаться на этом.
После всего, Шани щёлкнула дочку по носу и Тиако поморщила нос, чуть сощурившись. Когда она хотела возмутиться на это, она вдруг поняла, что Шани снова куда0то пропала из виду. Тиако подскочила на лапки и завертела головой.
- Ждать?
- Но! - и снова ни слова не успела вставить.
Крадущимися шажочками, Тиако двинулась вперёд. За спиной послышались чьи-то шаги. Глаза раскрылись широко и сердце со страху забилось быстро-быстро. Обернувшись, Тиа увидела скалящуюся морду мамы неожиданно близко. Серая самка громко пискляво вскрикнула, шарахнувшись от сомкнувшихся со стуком челюстей, но те снова куда-то исчезли. В тумане не было видно даже такую большую гиену, как Шани! Под лапами, словно прямо из песни мамы, под лапы выползла змея. Тиако отскочила, ахнув и попятилась назад. Тут за плечами пошуршали ветки под слова "куст убийца". Бедняжка Тиако металась из стороны в сторону, пугливо шарахаясь от каждого шороха и силуэта в тумане.
- Нет! - теперь Тиако было по-настоящему страшно. Он не хотела спорить, она уже передумала, только пусть это в сё прекратится!
Среди всего этого кошмара что, казалось, никогда не кончится, блеснул луч света. Такой редкий в этих местах. И в его лучах она увидела маму. Ахнув и облегчённо вздохнув, малышка на всех порах кинулась к ней в объятья, зажмурив глаза. Но мама оказалась холодной, а не тёплой и мягкой. И когда Тиако открыла глаза, то обнаружила, что прижалась к камню, а не к груди любимой мамы.
Только Тиа обернулась на голос в поисках мамы, как её опрокинуло и она прокатилась бочком в сторону, ахнув от неожиданности. Тиако кидало из стороны в сторону то собственной мамой, то она сама спотыкалась, со страху не замечая ничего под своими лапами. И вот, наконец Шани сидела перед ней с распростёртыми объятьями. На этот раз не закрывая глаза, Тиако ринулась к ней и отчаянно прижалась к мягкому брюшку Шани.
- А я тебя ещё больше... - тихо пробормотала Тиако, шмыгая носом в шерсти матери. Её голосок дрожал. после всех пережитых ужасов, она совсем не хотела покидать объятий мамы. Конечно, это было лишь представление, но Тиа понимала, что если ей так страшно было уже сейчас, то какого было бы, если бы она ушла в большой и страшный мир?
- Я больше не буду убегать... прости меня, - после минутного молчания всё же добавила Тиа, свесив ушки.

Отредактировано Тиако (9 Июн 2014 05:24:17)

—→>>> Бескрайние луга

Эта дорога изрядно вымотала Ифару, тем более с маятником в зубах. Лапы болели и загривок казалось сейчас вспыхнет золотисто-рыжим огнём. Но вот в носу заиграли запахи зловещего кладбища, которое вскоре стало видно. За всё то время что светлоглазый шёл под присмотром Небулы, она всё время пыталась что-то говорить, но получались лишь неразборчивые звуки. От этого на морде Ифа возник немой вопрос, с которым он шёл до того самого места где они остановились.
Откровенно говоря, Златогривого чуть на изнанку не вывернуло от того едкого запаха что щекотал его ноздри. Да и выглядело это местечко не супер. Костяной склон - ведущий не пойми куда, да это же самое в мире опасное место для двух непоседливых малышей, она что, с баобаба свалилась?!
После остановки, Ифару сразу посадил светлого малыша, что качался у него в пасти - на землю. Светлый комочек начал неторопливо ползать на земле, и "левый папаша" быстро подвинул его одной лапой поближе к себе. После заговорила Небула. На каждую её фразу Златогривый отвечал кивком, и полностью осмыслив слова, вновь поднял свой зад от земли и взял в пасть светлого малыша.
Ифа старался почти след в след идти за серой самкой, но его очень пугало то, что из под лап падали частички поломанных костей, треск которых слабым эхом разносился по округе. Когда светлоглазый уже почти спустился вниз, его психика просто не выдержала этого напряжения, и он скатился вниз. Да, да - просто скатился.
Крокут уже ждал новых указаний со стороны Небулы, а пока он бережно посадил светлого гиенёнка на землю и нежно прижал его к себе лапой.
- Что делать дальше, куда пойдём? - с ехидной ноткой произнёс самец. Он внимательно следил за малышом, что копался в земле. О боже, это была такая милая картина! Но сейчас не время было поддаваться чувствам, в каждую секунду здесь могли появится другие гиены, которые между прочем не будут против полакомится нежным мяском щенков.
Ифару зевнул и уставился куда-то вдаль. Но черт бы побрал это место, ничего не видно из-за тумана.. Мда,  место конечно хорошее, непрошеных гостей здесь встретишь не часто, но, какое это унылое место для воспитания потомства! Похоже ярких цветов крокут будет тут единственным "букетом" красок, ибо тут все серо-черно-белое с зеленоватым оттенком...

Отредактировано Ifaru (22 Июн 2013 12:42:22)

Всё прошло так, как и задумывала Шани. План сработал идеально. Песня сделала своё дело и сейчас бедняжка Тиако прижималась к матери отчаянно и трепетно, в поисках защиты и утешения. Она нуждалась в Шани как никогда и, конечно, она усвоила урок. Пусть жестокий урок, но жизнь конфетками не разбрасывается, так что лучше она сейчас всё поймёт и примет от матери этот удар, чем потом, одна в большом мире, она наступит на грабли и получит горький опыт от того, кто не пощадит. Кто не оставит Тиако жизни, чтобы усвоить урок и не повторять ошибок.
Конечно, Шанитари прекрасно понимала, что она использует грязные приёмы и так запугивать собственную дочь - жестоко и, ну, просто чудовищно. Однако из всех щенков, именно Тиако стремилась скорее выпорхнуть из семейного гнёздышка, хотя именно на неё, как на старшую самку, Шани возлагает большие надежды и строит планы на её будущее. И поэтому, пусть в такой форме, но Тиа должна усвоить урок, научиться послушанию и никогда не пытаться сделать что-то наперекор матери. Даже просто сказать что-то против.
Да, она бунтарка, ей нужна свобода, приключения, мир посмотреть. Всё это будет, но сейчас были дела поважнее. Речь шла не только о Тиако, но о благе всей саванны.
- Прощаю, моя милая. Я же всё понимаю и всё у тебя ещё будет впереди, но до тех пор... я прошу тебя оставить эти мысли и продолжать тренировки. Ты всё увидишь, со всеми познакомишься, но наберись терпения, ты ещё не готова. Я же просто волнуюсь за тебя, родная... - тихий умиротворяющий шёпот на ушко щеночку. Мягкие нежные проглаживания лапой по макушке. Тиако перестало трясти, испуг исчез из глаз, но улыбка всё ещё была неуверенной.
- Совсем скоро ты всё увидишь, что хочешь, но сейчас ты ещё не готова. Ты моя принцесса... ты даже не представляешь, насколько важно твоё обучение. Дело не только в тебе или во мне, на кон поставлено нечто большее... и...  - Шани вдруг прервала свои речи и вытянула шею вверх, начиная вертеть головой. Уши так же активно вертелись в разные стороны, улавливая малейшие колебания звука в воздухе. Нет, ей не послышалось, она уверена - она слышала кого-то. Кости просто так не обваливаются сами по себе. Гиена тут же подскочила на лапы и мордой провезла дочку попой по земле до норы.
- Спрячься! Я посмотрю что там... сидеть в норе! - повторила она на всякий случай, хотя её метод лечения сработал безукоризненно.
Удостоверившись, что все щенки в норе, Шани засеменила крадучись туда, откуда услышала шум. Далеко идти не пришлось. Пару ступеней из окаменелых бивней вверх и с этой высоты она уже видела пятнистое семейство. Ничего особенного... но только Шани собралась поворачивать обратно к норе, как вдруг углядела на сером фоне не менее серую тушку, что была ей хорошо знакома. Это была Небула. Пятнистая замешкалась, стоя на возвышении, но всё же решила окликнуть Небу... им было о чём поговорить, в конце концов.
- Хэй!
Дальше она и не знала что говорить. Постояв с мгновение, Шани просто мотнула головой, жестом показывая следовать за ней и начала спускаться обратно, возвращаясь к норе и размышляя о том, что же дальше делать.

- Да, мамочка... - всё ещё понуро ответила Тиако, опуская голову вниз и глядя чуть в сторону. Так, словно хотела обернуться туда, откуда прибежала, но сама же себя и остановила, сморгнув слёзы, что навернулись, но так и высохли, не пролившись. Губы дрогнули. В глазах блестела грусть, уши свесились, да и хвост всё ещё был поджат. Конечно, Шани продолжала её успокаивать после стресса, который сама и устроила, Тиа и правда перестала трястись как осиновый лист, но... неприятный осадок никуда не делся с души. А то, что её не просто заточили в норе, так ещё и укрепили этот приказ её собственным желанием и чувством вины - только заставляло настроение падать ниже и ниже.
Конечно, Тиа прекрасно понимала, что не вечно же ей здесь сидеть. Нет такой силы, которая заставила бы её оставаться здесь навсегда. Мама рассказывала о своих планах немного и звучали они просто чудесно. Волшебно. Как конец какой-то сказки. Но терпения уже не было никакого, подростковая душа бунтарская требовала всего и сейчас. Немедленно. Из-за чего казалось, что на этом кладбище она уже вечность или даже больше. И вообще, жизнь мимо неё проходит, всё то она пропускает.
- Конечно, мама, я буду здесь. Рядом. Как и всегда, - она поднялась на лапки и отстранилась от Шани, пока не поднимая глаза на пятнистую снова. В голове промелькнули жуткие тренировки, усталость, бессонница, боль в неокрепшем тельце после них. Тренировки давались тяжело и никогда не были весёлыми. У всех остальных её сестёр и брата было больше времени на игры и сон, чем у неё. И щенок была уверена, что это просто несправедливо. Но Тиако ничего не сказала, только кивнула. Глупо возражать, её дух упал и желание бороться снова пропало... но ненадолго.
Наконец Тиа подняла мордашку на Шани, но вместо ласковой улыбки, в которой так нуждалась, поймала настороженное её выражение. она к чему-то прислушивалась, хмурилась и оглядывалась. Тут уж и Тиако забеспокоилась, снова пугливо сжавшись и пытаясь уловить то, что слышала её мать. Но прежде чем Тиа сообразила что делать, её уже затолкали в нору, не забыв напомнить о том, чтобы щенки никуда не выбегали. И Тиако теперь не нужно было повторять дважды. Она тут же метнулась в  нору и выглянула только раз и то из мрака норки. Но мама уже куда-то убежала.
- Фух... интересно, что там? - но даже вслух это произнести та не отважилась, тяжело сглотнув. Любопытство нарастало и, чтобы не давать ему подкормки, серая малышка развернулась и пошла вглубь норы. Глаза быстро привыкали к темноте, немного подсвечивались зелёным. Тут-то и белело бледным призраком тело Маити. Про сестрёнку провинившуюся Тиа уж и забыла за всеми этими песнями и уроками. Неочень уверенно улыбнувшись, Тиа подошла к сестре.
- Хэй! Маити, как ты?

Шани брела молча, часто-часто перебирая лапами, делая таким образом шажки маленькими и короткими. Зато ни разу не споткнулась и передвигалась бесшумно. Её тихие шуршащие пошаркивания глушил вечно стелющийся по земле кладбища туман. Голова была опущена вниз, шея вытянута вперёд и она постоянно втягивала носом воздух, боясь больше не званных гостей, чем уже обнаружила. Хотя... Небула была весьма желанным гостем.
Она ни разу не обернулась, уверенная в том, что Небула идёт за ней. Пусть не одна, пусть Шани вела их к своей норе со своими родными детьми, но она не страшилась за своих детей. Они с Небулой, может, не очень ладили и не часто общались, но одно Шанитари поняла точно об этой гиене - ей можно доверять. Как свою жизнь, так и жизнь своих детей. 
С того времени, когда они в последний раз виделись и обсуждали... скажем, государственные дела, уже много воды утекло. Небуле явно было что рассказать Шани, ровно как и той Небу. И на этот раз пятнистая не собиралась выбирать извилистые речи, нет, она ей скажет всё, что она знает обо всём, что она знает. До самых мельчайших подробностей. И сомнений не было, серая расскажет ей всё, что знает сама. А новости, информация... сейчас Шани более всего требовалось знать обстановку в прайде. Она давно не была на землях прайда и у неё много дел. Благо, теперь она не одна и эту поддержку она чувствует.
Когда Шани развернулась, падальщица что шла за ней, уже опустила на землю комочек меха и придвинула его вперёд, демонстрируя Шани. Гордо стоя в позе доминирующей самки (только для самца, что послушно брёл за Небулой), она смотрела на щенка сверху вниз. Чуть оскалилась и усмехнулась, оценив потенциал малыша.
- Ты зря времени не теряла, как я погляжу. Что ж, Робин, не бойся, моё имя Шани. Можешь звать меня тётей Шани, я не причиню тебе врела. Небу, мне тоже есть кого тебе показать... Тиако! Маити! Таурек! Филлис! - громогласно и властно гавкнула она, вызывая дочь, что, наконец, послушно сидела в норе. Все дети были на месте и ей было не стыдно за своих детей. Они все были эталоном послушания... хотя бы сейчас, для гостей.
- А это мои дети... ребята подружатся, я не сомнева... - вдруг Небула дёрнула ухом и Шани тоже вся обратилась вслух, не договорив то, что хотела сказать. пришлось отвлечься от важных знакомств и отложить до лучших времён. Значит, ей не послышалось! Шани коротко кивнула, решив вслух не подтверждать слова Небулы. В тишине легче услышать то, что причудилось, чем в лишней болтовне. Да и понять, что это уже сейчас, находясь так далеко и требует ли это внимания двух взрослых мощных гиен.
Вдруг откуда-то сверху стремительно парировал гриф, раскидав несколько чёрных и алых перьев и громко гаркнул, пугая пернатого друга Небулы. Он хотел его хватануть, но, заметив, что Шани по-дружески болтает с другой самкой, резко сменил траекторию своей посадки, передумав атаковать. И, вместо того, чтобы вцепиться птице в глотку кривыми когтями, он уселся на спину пятнистой. Поглядел на полоски шрамов на её спине, что так и не прошли после той неудачной охоты и сгорбился, вытягивая шею. Приподнял плечи и хищно уставился на  серого попугая.
- Не тряси нагетсами, птаха, - скрипуче и хрипловато протянул Кибури и прищурил свои ярко горящие золотые глаза. Затем каркнул и потёрся лысой макушкой и шею Шани, приветствуя её.
- Что ты узнал? - тут же спросила его Шанитари. Она давно уже послала грифа на разведку, а вернулся он лишь сейчас.
- Там животные в беде, - гаркнул он снова и тряхнул перьями, не думая продолжать свой доклад. По крайней мере, пока Шани не скажет, что Небуле можно доверять и говорить всё при ней. Он подумал о том, что волнуется о брате, с которым не так давно переговаривался в пустыне и что у него есть сообщение от отца щенков Шани, но пока были дела поважнее, он помалкивал. Пощёлкал клювом и вспорхнул со спины Шани, чуть царапая её. Гиена лишь поморщилась, но кивнула грифу.
- Я иду с тобой! Кибури, лети вперёд, веди нас! - гавкнула она и тут же припустила за Небулой. Она лишь раз обернулась через плечо, оставляя своих детей с незнакомыми щенками и самцом. Но Шани доверяла Небу. та бы не оставила и не доверила щенков абы кому, так что и ей стоило бы расслабиться и верить этому Ифару, но... сердце всё равно кровью обливалось в волнении за своих детей.

====> Усыпанный костями склон.