К ней подлетели сразу трое, и хоть это было всего лишь трое, Сиэль казалось, что вокруг неё собрался весь клан, причём в том его полном составе, каким он являлся до исчезновения конунга и его гвардейцев. Обеспокоенная Фьёр, оттеснивший её в сторону Кисири, поворчавшая на сына Фаера и осмотревшая бывшую одиночку Элис – соклановцы самки оказывали ей столько внимания, что Сиэль попросту потерялась в пространстве, времени и окружающих и лишь успевала отвечать короткими фразами: «В порядке» и «Кисири теперь наш конунг?» были адресованы Фьёрлейв; «Не сделал», дополненное неловкой улыбкой, – Кисири; «Всё хорошо» и последующий процесс вытирания остатков крови с помощью лапы и языка – Элис.

Пока целительница продолжала осматривать разбитый нос самки, чтобы уж точно убедиться в том, что ничего серьёзного нет (как оказалось, Сиэль лишь чутка содрала себе кожу), сама серая львица внимательно слушала Кисири, раздающего указания соклановцам – хотя, скорее, спрашивающего у последних, кто и чем может помочь. Две взрослые самки, которых, кажется, звали Хат и Пазира – честно говоря, с ними Сиэль общалась не так часто, поскольку те почти всегда были на охоте, а потому не была уверена, что правильно запомнила их имена, – так вот, эти две львицы, взяв с собой несколько детёнышей, отправились на охоту, а бывшая одиночка задумчиво проводила их взглядом. Интересно, как пройдёт их охота, если одна из самок заметно хромала?.. Вряд ли кто-то из детёнышей сможет оказать действительно посильную помощь второй охотнице. Может, стоило им помочь?.. Но в это же время Сиэль уловила фразу Кисири, обращённую к Урсу. Всего два льва на разборках завала? Маловато. А ведь были ещё детёныши, не отправившиеся на охоту, за которыми нужен был глаз да глаз! И это бывшая одиночка ещё пропустила информацию о том, что было бы неплохо пополнить запас целебных трав – а то захотела бы присоединиться ещё и к Элис. Никогда не поздно составить компанию целительнице клана, чтобы выучить хотя бы базовые травы!

Так и не решив, куда ей лучше отправиться – на охоту ли, на разбор завалов или приглядывать за детёнышами, – Сиэль, ещё раз на всякий случай проведя ребром лапы по носу, чтобы убрать грязь и кровь, сделала шаг вперёд, в сторону нового конунга правда.

– Кисири, – окликнула она старого знакомого, без единого смущения собираясь задать волнующий её вопрос, – куда мне лучше пойти? Чем я могу помочь?

Конечно, в первую очередь всё дело было в том, что Сиэль хотела быть во всех местах одновременно: помочь и здесь, и там, и вот тут, лишь бы доказать всем, что она не обуза. С другой стороны, хоть она более-менее уже и освоилась в джунглях, львица всё же была в клане ещё не так уж и долго, чтобы чётко понимать, в каком деле лап достаточно, а где не помешала бы помощь. А у кого, как не у конунга, просить совет в данном случае?..

К удивлению (и немалой радости) Урса, его не только послушали — пара стоявших поблизости львиц энергично кивнули, выражая свое согласие с его словами; Фьер тоже поддержала его. Впрочем, идея и так лежала на поверхности: пещера, в которой прайд ютился сейчас, была слишком мала, а густой лес, хоть и давал защиту от непогоды, все же был слишком непривычен. Льву хотелось привычного — хотя каменные стены теперь уже не казались ему такими надежными.
Впрочем, почти сразу добрая половина прайда отвлеклась на новоприбывшую львицу. Урс лишь нервно переступил передними лапами — количество подбежавших к практически выпавшей из кустов самке сочувствующих и так превышало все разумные пределы, так что темношкурая даже скрылась из виду за спинами и плечами сопрайдовцев. Лев глянул было в сторону Хазиры, но подруга, кажется, даже внимания не обратила на эту кутерьму, так она была увлечена беседой с Пат. Придвинувшись друг к другу так, что плечи их соприкасались, обе львицы, светлошкурая и пятнистая, оживленно переговаривались, время от времени поглядывая на остальных львов.

— Да, точно, пещера! Урс, ты как, сможешь помогать, не ранен? — басок Кисири оторвал белогривого от созерцания этой умилительной картины. Новоиспеченный вожак прайда, казалось, чувствовал себя не в своей тарелке; по крайней мере, от глаз Урса не укрылось то, как он мнется и опускает глаза, как чуть более поспешно, чем нужно обращается к другим львам... Это можно было понять: сам белый ни за какие коврижки не взял бы на себя ответственность за прайд, пусть даже львов в нем не так уж много, а свои обязанности все давно уже заучили как свои пять пальцев.

— Я в полном порядке, — энергично тряхнув гривой в подтверждение своих слов, самец подчеркнуто неспешно поднялся на лапы и прошелся по поляне, приблизившись к Кисири, — готов выдвинуться хоть прямо сейчас.
Он радостно ткнулся мордой в подковылявшую к нему Хазиру — самка, впрочем, не собиралась сидеть сложа лапы. Сказать по правде, белогривый не очень-то одобрял ее намерение опять выйти на охоту, особенно сейчас, когда лапа ее еще не полностью зажила. Но остановить ее... нет, проще остановить бешеного слона. Оставалось утешать себя тем, что львица как-то умудрилась дожить до встречи с ним, а потому, наверно, знает что делает — и не станет перенапрягать пострадавшую конечность.
Урс проводил удалявшихся в джунгли самок, сопровождаемых небольшой стайкой малышни, долгим жадным взглядом. Охота представлялась ему куда более привлекательным занятием, но разве сейчас у него был выбор? После того, как пропал Фаер и еще несколько крупных самцов, представлявших костяк прайда, любой лев, любая пара лап были на вес золота. Пещера сама себя не расчистит.
— Пещера сама себя не расчистит, — эхом откликнулся лев на собственные мысли, проговорив это, впрочем, совсем негромко — себе под нос, — так что же? — чуть громче обратился он к Кисири, — идем?

>>> Склоны гор

Хеидрун никогда не видела столько растительности. Привычный каменистый склон сменился густыми зарослями, в голове кошки восторг смешался со страхом. Не спеша, боязливо переставляя лапу за лапой, львица погружалась в “загадочный” лес. В нос ударил букет разнообразных запахов, в нем смешались ароматы незнакомых трав, фруктов, едва слышались другие запахи больших кошек. Судя по всему, чужаков здесь нет. А уж если кто и прячется за кронами деревьев, то противостоять таинственным незнакомцам она все равно не сможет.

Суровая каменистая почва сменилась мягкой землей, Хеидрун  с нескрываемым удовольствием растопырила пальцы и поцарапала когтями землю. Теперь потрескавшиеся подушечки на лапах не будут так ныть, авось до захода солнца она успеет найти укрытие на ночь или чью-нибудь помощь. Если со склонов гор еще можно было увидеть, что тебя ждет впереди, то теперь львица могла лишь гадать, чем сменятся эти заросли. Раз за несколько минут пребывания здесь на неё еще никто не накинулся, то можно считать это место безопасным и постараться найти что-нибудь пожевать. Об охоте Хеидрун не думала, она слишком слаба и измотана долгим путешествием, вряд ли догонит кого-нибудь с копытами. На толстых изогнутых ветках деревьев сидели такие яркие и говорливые птицы, что самка невольно зажмурилась от обилия цвета. Иметь дело с такими чудными созданиями себе дороже. Она свалится с ветки и пернатая компания дружно над ней посмеется.

Есть ли здесь рыба? Охотницы клана научили Хеидрун вылавливать скользкие тушки из холодных горных рек. Львы редко добывали себе пищу таким способом, но когда охота проходила неудачно, рыбалка помогала заглушить урчание в животе. Когда львица покинула дом и начала своё большое путешествие, этот способ охоты сильно облегчил ей выживание. Он не требовал много энергии, достаточно запастись терпением, дождаться свою жертву и удачно стукнуть рыбину лапой.

Подросток шагал все глубже в лес, одновременно думая об охоте и осматриваясь в поисках воды. Старое поваленное дерево привлекло внимание львицы, а именно – гора жуков сверху. Крупные насекомые шустро бегали по толстой коре, заползали в щели, сталкивались друг с дружкой яркими панцирями и перетаскивали в крохотных лапках всякий мусор. Хеидрун поморщилась, глубоко вздохнула и посмотрела на жирную светлую личинку, сидящую на краю дерева. Личинка, кажется, посмотрела на львицу в ответ своими маленькими черными глазками. В горле начал образовываться комок и прежде, чем это странно чувство разрослось, кошка дернулась вперед, схватила насекомое и проглотила его.

На мгновение мир замер, львица стояла неподвижно, прислушиваясь к собственным ощущениям. По шее прошел странный спазм, внутри тела что-то заурчало и комок в горле начал нарастать с новой силой.

- Мфпрх…- Хеидрун прохрипела что-то невнятное, мотая головой из стороны в сторону и прогоняя мерзко ощущение. Почему ей вообще пришло это в голову? Гадость!

Чтобы хоть как-то отвлечься от этого кулинарного изыска, львица сунула морду в ближайший куст и вдохнула горький травяной аромат. Запах действительно отвлек голову от воспоминания тех маленьких чёрных личиночных глаз. Чтобы окончательно забыть эту картину, самка переключилась на поиск целебных трав.