Фух. Все было спокойно. На всякий случай Амадей еще разок-другой зыркнул по сторонам, не приближается ли к нему патруль с целью набить чужую рожу.
Нет, не приближался. Похоже, что Марла действительно была одна. Да это и по ее поведению было понятно, и особенно по словам. По тому, как она отзывалась о своем клане, сразу было ясно, что она их не любит. Конечно, сам Амадей, когда-то потерявший весь свой клан, был бы рад хоть каким угодно соплеменникам и какой угодно поехавшей бабке — лишь бы она жива была; но свое мнение он новой знакомой сообщать не спешил, тем более, что знать не знал ее родню. Да и его родня не была такой уж сахарной; просто сейчас он воспринимал их сквозь призму печали и потускневших воспоминаний, а в воспоминаниях, как известно, все кажется лучше. На самом-то деле они были вовсе даже не идеальные; сестру он не любил — она была агрессивной, и к тому же превосходила его и размерами, и физической силой. Брат... Да, с ним отношения были лучше. Родители выпихнули его в жизнь и, закончив кормить, предоставили самому себе. Словом, здесь ничего нет про крепкие семейные узы; пожалуй, с Дуго, да даже и с Виршей, грифом, у Амадея были более близкие отношения.
Он еще толком не успел закончить свое представление с потягиванием каждой лапы индивидуально, а Марла уже повернулась к нему задницей, целеустремленно почесав куда-то вперед, вдоль озера. Пришлось и крокуту подтягиваться; резвенько захлопнув открывшуюся было пасть и встряхнувшись напоследок, он потрусил следом, догнав и пристроившись рядом. Обнаружив, что его приятель куда-то намылился, с ближайшего дерева лениво взлетел Вирша, но сопровождать крокутов и дышать им в затылок не стал, вместо этого принялся подниматься выше, расправив огромные крылья, ловя идущие от земли теплые потоки воздуха. Он присмотрит за Амадеем сверху... или, может, ему подвернется какой-нибудь лакомый кусочек, ведь сверху видно просто прекрасно.
Самка бежала спокойно и расслабленно, будто наверняка знала, что сейчас поблизости не будет никого из патрульных, а потому и Амадей расслабился, крутя головой по сторонам и насторожив все свои полтора уха. В самом деле, местность была живописнейшая. Озеро огромное, вокруг него настоящий оазис жизни — густые кусты, деревья, влажный ветерок. В последний раз, когда Амадей был на территории Скара, здесь царила жесточайшая засуха, но это озеро выглядело так, что могло пережить и ее. Несмотря на то, что уже рассвело, противоположный берег терялся в туманной дали. Вот такое оно было огромное. В зарослях, что они миновали, шумно завозился какой-то крупный зверь, и на несколько мгновений пятнистый мечтательно зажмурился. Было бы здорово жить на таких землях. Красивых, огромных, плодородных. Вот бы только львы куда-нибудь делись.
Некоторое время они молчали, сосредоточенно шлепая вперед. Куда — да черт его знает. Она здесь местная, вот пусть и выбирает место, а Амадею оставалось лишь время от времени исподтишка бросать на самку задумчивый взгляд, разглядывая ее. Так странно бежать бок о бок с сородичем... Его друг, Дуго, тоже был гиеной, но это другое: он был другого вида.
— Очень давно, — не удивившись вопросу, откликнулся он; ей, поссорившейся со своими, наверняка было интересно, как он пришел к такой жизни.
Крокут вдруг задумался, что сейчас, двигаясь к границам прайда, а заодно и клана гиен, он, возможно, навсегда уводит свою новую знакомую от ее семьи.
Но кто он такой, чтобы давать ей советы и разруливать семейные дела? Марла была, похоже, очень молода, но все же не ребенок, а потому разберется сама.
— Я тогда был еще почти щенком, — помолчав несколько секунд и собравшись с мыслями, продолжил пятнистый, — жил в клане. Сначала на нас напал враждебный клан, а потом еще и львы... Я тогда был ранен, — еще несколько секунд молчания, пока Амадей обдумывал, как бы так деликатно сообщить ей, что он отсиживался в кустах с парой царапин, а потому львы его не заметили, и не выглядеть при этом трусом, — успел спрятаться, а потом убежал. Путешествовал всю свою жизнь. Сначала с Виршей, — он показал глазами вверх, имея в виду грифа, — потом познакомился с полосатой гиеной, вместе было проще. Два раза пересек пустыню, — он не выдержал и повернул морду, чтобы увидеть, какое впечатление на новую знакомую произвели его слова; он говорил этак небрежно, рисуясь, словно для него переход через пустыню — дело обычное.
Они прошли вдоль берега, затем двинулись против течения реки куда-то на север. Так далеко Амадей никогда не заходил, так что теперь, по мере того, как на горизонте начала вырисовываться самая огромная скала из тех, что он видел в жизни, он потихоньку замедлял свой рассказ, осознавая, что на самом-то деле видел совсем не так много, как хочет показать.
— В общем, путешествовали, — совсем другим тоном проговорил он, — потом разошлись... Я был на родине своего клана, нашел тех, кто остался тогда в живых. Но это уже не мой дом и не моя семья, так что я свободен и иду, куда ноги понесут.
Крокут ненадолго замолчал, глазея на приближавшуюся диковину.
— А ты, значит, всю жизнь жила в клане? — задал он встречный вопрос, хотя почти не сомневался в ответе.
—→ Водопад Хару
