Легато должна была сразу понять, что в таком месте, как это, еды ей не найти, но почему-то она все так же продолжала рыскать тут. Она уже побывала в некоторых местах, и, уйдя ни с чем, теперь пыталась попытать удачу здесь. Еще никогда на своем веку гиене не приходилось терпеть такую ужасную погоду, такое ужасное сожительство в виде львиц, которые то и дело пытались защитить свою добычу. Ну и правда. Где это видано? Прайд должен делиться друг с другом пищей, ну а раз уж клан Шензи теперь входил в состав прайда, эти противные львицы должны были делиться. Преимущество гиен всегда было в количестве. Но сейчас. Сейчас Легато была одна, и вряд ли она бы смогла отбить у парочки львицу добычу.
Голодный взгляд карих глаз рыскал по каждому сантиметрику земли, будто бы именно после этого сантиметра ужасной грязи гиена сможет найти полуживую зебру. Но все это были мечты. Да и уж лучше рыскать в поисках пищи, чем сидеть на одном месте около скалы, думая о том, когда эти разленившиеся львицы соизволят притащить еды. Да, охотиться сейчас было опасно, но сидеть голодными было тоже опасно.
Легато принюхалась в очередной раз, стараясь найти заветный запах добычи, как в нос ударил запах совсем другой. Тот, который бы сейчас гиене совсем не хотелось чувствовать. Запах льва. Вернее львицы. Легато резко повернула свою голову, чтобы рассмотреть нарушительницу спокойствия. Видимо, львица увидела ее тоже и посему решила обойти стороной. Нет, так не получиться. Легато так захотелось сорвать на ком-нибудь свою злость от неудач, а, заодно, может и заставить эту львицу поймать добычу. Не будет же гиена рисковать своей жизнью, если за это может сделать кто-то другой, верно? Шмыгнув от радости носом (еще бы, ведь она оказалась такой гениальной), Легато потопала вперед, стараясь, впрочем, не привлекать много внимания к своей персоне. Как только расстояние между ней и львицей сократилось, гиена довольно хмыкнула. Эту львицу она прекрасно знала, звали ее Сарафина.
- Кого это я вижу? - притворно-добрым голосом проговорила Легато. Как же было хорошо, что она встретилась именно с Сарафиной, ведь этой львице можно было сказать много чего. - Ты кого-то потеряла? - кинув загадочный взгляд, гиена встала прямо перед своей собеседницей. Надо медленно прощупать почву, если львица лапами махать не начнет, то можно будет переходить к следующим действиям. А пока лишь притворная улыбка и глаза, в которых таким огнем горит ненависть. Вряд ли Сарафина настолько глупа, что не заметит его. Однако гиена старалась поддерживать свой образ.

Видимо, Сарафина не собиралась поддерживать разговор с Легато и поспешила уйти. Думала, что игнорирование - самый лучший способ избавиться от гиены. Наивная. В такие деньки, когда никого кругом нельзя отыскать, гиены только и цепляются за то, что можно раздражать своим видом львиц. Если Шензи не узнает о том, что творят гиены, то и Скар тоже. А, как говорится, не пойман - не вор. Так что, если бы правилами и было запрещено нападать на львиц, гиены все равно продолжали это делать, считая своим долгом портить жизнь прайдовским неженкам.
И все-таки, последний вопрос заинтересовал Сарафину, и она остановилась. На морде Легато появилась довольная ухмылка. Значит, она потеряла Налу? Гиена надеялась, что дочь Сарафины померла где-нибудь, ведь это значило, что судьба избавила их, гиен, от еще одной львицы.
- Чего тебе нужно? Тебе не должно быть никакого дела до того, кого я тут ищу. Твое основное занятие - патрулировать границы.
Ух. Кажется, Сарафина не думала о том, что может разозлить пятнистую, а, может, на это и надеялась. В любом случае, львице удалось разозлить Легато.
- Да как ты смеешь! - запальчиво начала гиена. - Ты, прайдовская разленившаяся неженка, которая даже жратвы не может достать. И ТЫ указываешь мне? Да будет тебе известно, что я имею тут связи по лучше, чем твои. Старая подстилка, которую все выбрасывают прочь. - Легато могла осыпать бранью львицу нескончаемое количество времени, но, все же, главной целью было заставить Сарафину пойти охотится. Кажется, цель благородная. Да ничего подобного. Легато просто не хотела рисковать собственной жизнью для того, чтобы поймать добычу. Ведь, если Сарафина помрет, ее никто не хватится. А вот как они, гиены, будут без Легато? Вот именно, что никак. Но это лишь мнение самой Легато, на самом деле, вряд ли кто-нибудь хватился ее.
Вместе с тем, Легато не могла напасть на львицу, потому что, что уж скрывать, в бою один на один львицы всегда побеждают гиен, во всяком случае, последнее время так было всегда. Обостренное чувство отчаяния заставляла львиц драться сильнее.
- Ну так что, ты собираешься так же грубить мне или уже пойдешь ловить мне еду?

Легато откровенно не нравилось, что какая-то полуживая львица начинает давать ей отпор. Как хотелось впиться своими зубами, скажем, в лапу этой наглой самке. Но гиена терпела. Все еще свежи в памяти были те неудачные попытки одолеть в одиночку львиц, да и шрамы, честно говоря, тоже не давали забыть об этих веселых событиях. То ли дело, если бы Легато была со своей сестрой близняшкой. Но, увы, та куда-то подевалась. Если бы только Стаккато оказалась рядом - гиена бы сразу накинулась на Сарафину, а сестра бы уже подхватила.
- Иди. И выполняй работу, которую тебе дал король, иначе, я тебе все кишки спущу.
- ТЫ? МНЕ? - Легато хотелось вцепиться в наглую морду львицы и драть ее, кусать, рвать на кусочки... - Да что ты мне сделаешь, никчемная подстилка?
Кровь в жилах сейчас просто кипела, а в голове стучала лишь одна мысль:"убить". НО! Гиена не была настолько глупа, чтобы нападать на свою "собеседницу", так что она, глубоко вздохнув, смерила свою злобу. Ведь ранить можно было не только зубами и когтями, но и словами. Иногда такие раны переносились даже тяжелее, чем физические. Глаза гиены хищно блеснули. Пусть драки сегодня не будет, но целой и невредимой Сарафине все равно не уйти.
- Пф, - фыркнула Легато. Играть с жертвой было так здорово. - Как там поживают твои дети? - сделав этот особый акцент на слове "твои", гиена ждала следующих вопросов от львицы. Ей хотелось насладиться ее отчаяньем, посмотреть на то, как Сарафина будет волноваться и переживать. Разве это не прекрасно? Конечно, это не могло в полной мере и быстро успокоить Легато, но потихонечку гнев уйдет и останется лишь злорадство. - Надеюсь, они в добром здравии? - гиена говорила столь подозрительно, что даже тот, кто не знаком ни с чьей стороной, понял - тут что-то не так. Либо Легато просто играла на чувствах львицы, либо она действительно задумала открыть той какую-то тайну. А, как было известно, большая часть гиен не отличалась особым умом. Так что их можно было быстро раскусить. Ну а Легато знала многое...

Если бы Легато сейчас взяла и убила львицу, ее бы никто не осудил. Во всяком случае, гиены бы точно отнеслись к ней с большим пониманием - Сарафина слишком много брала на себя по мнению гиены. Ей бы вести себя по спокойнее и вежливее, ведь гиен гораздо больше, чем этих старых подстилок, которые лишь только и могут, что сидеть и ныть. После всех пережитых "веселых" деньков в этом недопрайде, Легато лишь больше и сильнее ненавидела львиц. Жратву перестали приносить и говорят, мол, охотится не на кого. Если бы не дурацкий союз и не уважение к Шензи - Легато со своей сестрой давным-давно поубивала половину этих противных и неблагодарных львиц.
Реакция Сарафины на то, что сказала Легато, была именно такой, какой хотелось гиене. На ее морде сразу показалась самодовольная улыбочка, а глаза загорели таким счастливым огнем. Вот оно, то, при помощи чего Легато сможет надавить на львицу, заставить ее страдать. Смотреть на то, как кто-то страдает - что еще может быть прекраснее?
- Не переживай, мои дети тебя еще переживут.
Сарафина уже сделала шаг вперед, надеясь поскорее отделаться от Легато, но та была не готова так быстро отпускать свою новую жертву.
- Да? - загадочно-удивленным голосом проговорила гиена и поспешила опередить львицу, не давая ей проходу. - Тогда тебе будет интересно узнать о твоей старшей дочери. Как там ее, - гиена театрально изобразила на своей морде задумчивое выражение, будто бы перебирала все возможные имена. А потом резко остановилась и, довольная собой, заговорила: - Ах, точно. Нала. Ведь так зовут твою старшую дочурку? - Легато заметила взволнованное выражение на морде у Сарафины. Вот оно, она ведь не знает. - Думаю, тебе стоит ее поискать. Скажем, в ущелье. Ее тело уже наверняка остыло, ведь тот лев, - на самом деле Легато знала, как зовут "того" льва, но в чем смысл сообщать все данные, если суть всего этого - поиздеваться над бедной и несчастной львиной подстилкой? - шел за ней не просто так от пещеры. Я видела это своими собственными глазами - гиена лапами показала на свои глаза, вдруг, львица не знает что это такое и где они находятся. - Ах, а еще будет чудесно, если ее пожрут стервятники, мммм. - глаза угрожающе сверкнули.
Легато посмотрела за спину Сарафины и увидела вдалеке свою сестру - Стаккато. Она шла и, кажется, тащила какую-то тушу. Стаккато и Легато были неразлучны, так что гиена сразу захотела помчаться к своей сестре.
- Надеюсь, ты будешь страдать, - прошипела сквозь зубы гиена и помчалась прочь. Ей было все равно, что она не завершила месть до конца, но сейчас главное было - пожрать.

Рождение союза или прелюдия перед казнью?
Сандор, напряженный и чуткий, не сводил глаз с разбушевавшегося брата королевы и хранил полное молчание. Не потому, что ему было нечего сказать. Все дело было в том, что сейчас его никто не услышит, а он еще не настолько стар и слаб умом, чтобы заводить разговоры с самим собой. Да и будет ли она у него, верного пса королевы, эта старость? Как пить дать – годом, двумя позже его задавит своей молодецкой удалью какой-нибудь удалец в случайной склоке. А может и гиенья свора разорвет в угоду своему черногривому господину, когда его лапы ослабнут и потеряют силу. Мало ли что…
Вся его реакция на триады рыжего свелась к тому, что он прижал уши к черепу от недоумения. И все. Верный пес королевы сохранял ледяное спокойствие и трезвость, готовый к тому, что на него могут броситься в любую минуту.
Грозный, молчаливый «серый кардинал» оставался в тени, следя за происходящим с преувеличенной бесстрастностью. 
Сандор поймал несколько смущенный взгляд Зиры: разводить телячьи нежности на глазах верноподданного королеве явно было неудобно, да и не той особой она была, чтобы показывать свои эмоции, поэтому львица ограничилась лишь чисто символическим жестом.
Выдающаяся, во всех смыслах этого слова, фигура королевы горделиво выпрямилась, Зира величественно взирала ни них с рыжим. Сандор слабо улыбнулся, будучи невольно восхищённым грацией и царственностью львицы.
Она заговорила, и после ее слов Пес просто не мог не сменить гнев на милость, и теперече он не представлял для Шезму никакой угрозы. Живем!
Но это было еще не все, что хотела поведать Сандору королева. Зира отвела своего верного чуть подальше, и Сандор с удивлением отметил, что застыл как истукан, до чего же этот шепот был несвойственен королеве. Даже сердце замедлило свой ритм, словно боясь чего-то.
На обжигающий взгляд горящих глаз он живо откликнулся кивком: - Все ясно, моя королева.
Пускай Скар и скалит зубы на такого телохранителя королевского наследника - Зиру Пес не подведет. Сандор пообещал, что сделает все в лучшем виде и откланялся. Не дай Айхею кому-нибудь посметь сейчас встрять в разговор родственничков – Зира повесит на собственных кишках на первом же суку. Все равно могилы рыть: одной больше, одной меньше – не все ли равно?
Он сильно сомневался, что принц будет питать к его новому телохранителю хоть мало-мальски положительные чувства. Совсем юный, и самоуверенный, он мог попытаться сбежать. Седеющему Псу совсем не к лицу гоняться за сорванцом по болотам, если тот вздумает удрать. Но кто-то же должен? Роль пастушьего пса досталась Псу, хотел он того или нет.

– Логово Скара.

Отредактировано Sandor (24 Май 2016 21:26:23)

—– откуда-то из Пустыни

Прайды.. Да кому они сдались вообще? Эливейшен успел побывать в двух прайдах и одной сомнительной группировке, которая не была ни прайдом, ни бандой, а во главе стоял крокут. Недолго, правда. И что с того? Он не познал ни радости, ни наслаждения от ощущения нужности. Только тошнотворная забота, которая душила его на пару с обязательствами. Казалось, что в ответ на каждое ласковое слово или предложение с него заживо сдирали скальп, требуя в ответ элементарное «спасибо». Слишком много вокруг матерей и детей, которые сюсюкаются друг с другом, а ему эта картина мозолит глаза. Эливейшен успел стать отцом к своим годам слишком рано, спасибо особо прыткой Тиаре, но отпрысков в глаза не видел с тех самых пор, как разминулся с их матерью. Следы его пассии затерялись где-то в пустыне, а отыскать детенышей, которые предположительно его кровь и плоть, он не смог. Плюнул — какой смысл? Даже если это его дети, что он мог им дать? Молодой лев, который на тот момент едва заботился о себе самом. Если уж их мать, воспроизведя их на свет, не смогла он них побеспокоиться, то что сможет он?
Одиночка покинул чужие территории. Он так и не успел привыкнуть к песку пустыни — он жег его лапы так же сильно и дерзко, как Тиара, и напоминал ему об этой чудной самке. Она исчезла из его жизни, но осталась пустынным огоньком с яркими янтарными глазами. В любовь Эл не верил, в животное притяжение на уровне инстинктов — да. Наверное, это оно и было. Как ещё объяснить резкое стремление завладеть ею хотя бы на пару мгновений?
Не страдая от вспышек совести, лев пошёл прочь, прекратив поиски детей, едва их начав. Если Айхею так хочется — они погибнут, а нет — найдёт им более достойную семью, чем шалопой-отец, который даже решить не может: прайдовский он или одиночка.
Испытывая то ли судьбу, то ли себя самого, Эливейшен кидался из одного предательства прайда в другое. Он предавал одного короля, следом второго, чтобы после вернуться к тому, с чего начинал. Когда-то в прайде была самка, которая ему нравилась, и где-то там была его приёмная мать, если обе они не сбежали из-под гнёта сумасбродного и окончательно чокнувшегося Скара или не умерли от голода и вечного гонения со стороны гиен. Минуя территорию прайда Фаера, который он покинул, никого не предупредив, Шен направился к чужой территории.
— Чужой.. — самец усмехнулся.
Это чужое когда-то был его домом, его родиной. Он здесь родился и вырос. Здесь мать подарила ему жизнь, а приёмная — научила бороться. Главному обучить не смогла, что семья важна. Эливейшен не знал, что пытался найти в этом богами забытом месте (иначе назвать прайд Скара язык не поворачивался). До кончины Муфасы эти земли цвели, еда была в изобилии, а реки полнились чистой и прохладной водой. Что стало с этим местом? Проклятое.. И земля, и жители прайда с королём-самодуром.
Зачем он пришёл сюда? Что хотел увидеть? Что потерял, отказавшись быть частью прайда? Увидеть свою приёмную мать? Или кого-то из знакомых и убедиться, что они всё ещё живы и не подохли под гнётом тирана, давлением голода и чумы? Эл не знал.
— Оставьте нас в покое! Мы не сделали ничего плохого! Умоляю!...
— М-мм? — лев лениво повернул голову в сторону голоса.
Присмотревшись, он заметил львицу-подростка и гиен, которым травля нравилась, наверное, ничуть не меньше, чем пожрать на халяву.
— Почему я не удивлён? — скептически вздохнул одиночка, наблюдая довольно знакомую картину с гонением чужаков, или своих — никто и никогда не знал, что взбредёт в голову Скару или его патрульным-гиенам. У Эла с гиенами с прошлого тянулись личные счёты — остался шрам на шее. Геройствовать малец полез не в том месте и не в тот час, а всё потому что пытался спасти понравившуюся ему самку. Ха!
— И опыт тебя ничему не научил.
Спустившись с возвышенности, лев ринулся к преследователям и самке. Он держался от них на расстоянии, но двигался параллельно, стараясь догнать и, если выйдет, опередить. Он видел, как они загоняли её, будто дичь, и вспоминал, как каждого неугодного ждала подобная участь. Внутри закипала ненависть. Эл ещё не знал: прайдовская это львица или нет, но ринулся к ней, играя в героя, когда стоило бы протии мимо и не искать себе на жопу проблем. А всё почему? А прост.
Гиены настигли львицу и опрокинули её на землю грубо, проявляя чудеса бестактности и тупоголовости. Чего ещё ожидать от гиен? Эливейшен воспользовался остановкой, он резко повернул влево и оказался прямо перед гиенами. Он не смог втиснуться между ними и незнакомой самкой, но умудрился впрыгнуть в разговор третьим лишним. Одиночка успел нависнуть над самкой, переуступив через неё передней лапой, пытаясь закрыть её собой и иметь возможность ринуться к гиенам, если что-то пойдёт не так. Мадам достался не самый лучший ракурс, но уж простите.
Не выясняя, кто она и откуда, Эл неотрывно и чуть хмуро смотрел на гиен, надеясь, что те не ринутся атаковать его сразу же, а позволят заговорить для начала и решить всё мирным путём. Вот только дипломатическими способностями Эл никогда не отличался. И что из этого выйдет — на то воля Айхею и удача этой девчонки.
— Скар знает, чем вы здесь занимаетесь? Мало того, что прайд страдает от голода, так вы ещё травите наших охотниц, — Шен говорил размеренно, спокойно, с присущим ему флегматизмом-похренизмом. В обществе гиен он держался достаточно уверено внешне, несмотря на то, что мысли крутились у возможного плана отхода. С удачей у него сложилось ровно никак, поэтому он готовился к худшему и немного уповал на тупость пятнистых.
Гиены же не поумнели за то время, пока его не было? Как была хреновая память на морды, так и осталась. Попробуй докажи, что он не прайдовский.

Пятнистый гад испытал почти эмоциональную эйфорию, наблюдая за грязной и перепуганной львиной-одиночкой. Брошенная своим спутником, слепая кошка была до комичного жалкой и низкой. Тэд издал пару смешков и вместе со своей пятнистой подругой приблизился к львице. Вернее, хотел это сделать, но внезапно свалился крупом в грязную жижу и оскалился на очередного кошака. Это не входило в планы гиен и они поспешили переглянуться.

Зрительный контакт граничил на коротком "что за нахр*н?" смысле и потонул в той же травянистой грязи.

— Скар знает, чем вы здесь занимаетесь? Мало того, что прайд страдает от голода, так вы ещё травите наших охотниц, - заговорил незваный гость и взгляды падальщиков снова поспешили встретиться, словно бы там был написан ответ на словесный выпад льва. Гиены были на этих землях с начала правления Скара, но этого говоруна они видели впервые, а это значило только одно.

- А ты территории не попутал, гривастый? - вставший на лапы Тэд, лающе осмеял его пофигистичную морду и снова уставился на слепую паникершу, - шел бы ты отсюда, котик, пока мы добрые, а ты с яйцами.

Вторая гиена хохотом поддержала собрата и грязной лапой провела по своей челке, отчего она "надвинулась" на её зеленые глаза. Самка все пыталась найти дружка слепой кошки, но тот мог удрать или спрятаться куда подальше.

- Да ты погоди, Тээд, - пятнистая снова растянула имя друга и обошла льва со спины, нагло дернув за кисточку хвоста, - ты не видишь? Это ж герой-спаситель! Впечатление произвести хочет, покрасоваться перед бедненькой львииицей.

Гиены снова взоржали синхронно и принялись пытаться выцепить перепуганную одиночку из-под брюха "котика", словн бы специально выводя его из спокойного состояния.

- А что с ней потом делать будешь? А? Пещерка, детишки и совместная охота хвостом о хвост, пока рога буйвола не разлучат вас? - Тэд явно нашел "свою волну" и отрывался по полной, - на, лови Благословение здешних жителей.

Очередная грязь слетела с гиеновой лапы и испачкала своими густыми каплями не только слепую львицу, но и защитничка.

- Гуляй отсюда, а, - крокутша так и продолжала кружить вокруг "сладкой парочки" временами задевая и бодая своей тушей незнакомца, - слепая львица - дохлая львица. Слепая и чужая львица - вкусная и дохлая львица.

И пара гиен облизывается, как-бы намекая на свою любовь к молодому мясцу.

Услыхав раздраженный рык незнакомца у себя над головой, Кейона тут же с донельзя виноватым выражением морды прижала уши к голове и склонилась еще ниже к земле, едва не окуная подбородок в грязь — теперь-то, когда она более-менее разобралась в сложившейся ситуации (ну, или почти разобралась), ей стало страшно неудобно за свой спонтанный жест. К счастью, безымянный самец не обижался... вроде бы. Более того, он вполне спокойно выслушал ехидные насмешки, щедро посыпавшиеся на них как из рога изобилия, и не подумал отвечать на них встречной агрессией, предпочтя все также невозмутимо закрывать львицу собственным телом. Не будь их положение столь отчаянным, Кей непременно отдала бы должное его выдержке, но... Сейчас все переживания самки были в основном сосредоточены на одном и том же: как бы ее единственный защитник не плюнул на все происходящее и не исчез столь же внезапно, как и появился. Кейона не знала, что именно побудило его прийти на помощь беззащитной слепой и — тем более! — никому не нужной одиночки, но он все-таки это сделал, и теперь та мысленно хваталась за него, точно утопающий за плечи невесть откуда взявшегося, более сильного и опытного пловца, способного вытащить его из бурного водоворота. Даже прильнувший к ее боку Ив, не удержавшись, бросил долгий молчаливый взгляд на Эливейшена, в котором, кажется, читалось все: и страх, и надежда, и немая мольба с легкой примесью недоверия и настороженности, ведь кто мог знать, с какой целью этот лев решил "отвоевать" у здешних падальщиков их законную добычу? Фенек, в отличие от своей хозяйки, не был столь наивен, а потому отчасти подозревал Эли во всяческих грязных помыслах, вроде того, что тот на самом деле просто решил сожрать Кейону вместо оголодавших гиен, или чего похуже. Впрочем, это были именно что смутные подозрения, крутящиеся где-то на самых задворках лисьего сознания — и те с легкостью подавлялись всенарастающей паникой. Тесно прижавшись друг к другу, оба верных спутника с неконтролируемой дрожью вслушивались в издевательские голоса патрульных; в тот момент, когда на бледную шкуру Кейону попало несколько тяжелых грязевых брызг, ее фамильяр молча нырнул мордочкой за спину своей подруги, а та, в свою очередь, нервно отдернула переднюю лапу, точно на нее щедро прыснули змеиным ядом. Похоже. что гиены совсем не испугались вмешательства чужака... Оно и не удивительного, ведь их было гораздо, гораздо больше, и они чувствовали себя уверенно, находясь на своей территории, зная, что в любой момент им на подмогу может прийти оставшаяся часть клана — а это как минимум еще несколько десятков злобных, голодных особей... Эли, конечно, держался молодцом, но надолго ли хватит его смелости?

А если он все-таки решит бросить их здесь одних?

"Мы не выживем, если он уйдет," — пугающее осознание было в стократ хуже унизительных выкриков и мерзких вонючих клякс на лице и плечах. Кейоне было далеко не впервой оказываться в ситуациях, где от нее совершенно ничего не зависело, и когда ей только и оставалось, что немо уповать на чудо, но кто сказал, что львица успела привыкнуть к чему-то подобному? Вот и сейчас, ее продолжало усиленно трясти, до такой степени, что зуб на зуб не попадал: Кей почти что не скулила, все глубже прячась под брюхом незнакомца, пока, наконец, ей не стало плохо до такой степени, что она окончательно уронила морду в лужу и плотно зажмурила глаза, уже почти не слыша визгливого хохота гиен и (пока что) относительно сдержанного голоса Эливейшена, оставшись практически один на один с грохочущими ударами собственного сердца. "Пожалуйста... пожалуйста, пожалуйста, не оставляй нас," — мысленно шептала она, обращаясь не то к Эливейшену, не то к какой-то высшей незримой силе, по ее представлениям, обитавшей где-то на небесах. — "Не бросай меня, умоляю," — сделав несколько глубоких полувздохов-полувсхлипов, Кейона неожиданно для самой себя чуть слышно затянула какую-то ненавязчивую, простенькую мелодию, которую она распевала напару с братьями еще в те времена, когда не потеряла свою родную семью и не повстречалась с Греем.

— Ты мерцай, звезда ночная, кто ты, где ты, я не знаю... — вряд ли кто-то мог услышать ее тихий, надтреснутый шепоток, кроме Ива и, может быть, стоявшего над ними самца, но Кей это и не волновало. Она просто пыталась успокоиться, и старая полузабытая детская песенка как нельзя подходила для этих целей. — В темном небе ты не спишь, так мой голос ты услышь, — львица сильнее сжалась в тугой комок, закрыв морду грязными, избитыми лапами, — верный путь нам подскажи... мне... и каждому в ночи... — и без того слабый голос слепой несколько раз дрогнул и затих. Она уже просто не могла продолжать, до смерти уставшая и напуганная; рыдания душили ее, но Кей пока что сдерживала слезы, вопреки всему, упорно продолжая тянуть свой незатейливый, однообразный мотив.

— Ярче милая свети... пусть не будет больше тьмы... — ее пение вновь потонуло в очередном глумливом взрыве хохота. Ни Ив, ни Эли уже не могли услышать последних строк, да и никто бы не смог: Кей пропела их уже мысленно, вложив в это остаток душевных сил и последний слабый лучик надежды.

"...прежде чем покинешь нас, будь со мной в последний час."

Земли Гордости, может, и принадлежали Скару. Страшному и ужасному, чьё имя можно было называть без опасения навлечь на свою голову беду, но это ещё не повод откладывать кучи кирпичей. Они на чужой территории – это хреново. Границы патрулируют голодные и тупые гиены – откровенная жопа, но, взглянув на ситуацию под маской наползающего гнева – перед ним две долбанные гиены. Всего лишь две. Против двух львов. Ладно. Одного льва, потому что с бедной и запуганной самки Эливейшен не тряс помощи и считал скорее балластом и центром Вселенной «Проблема» со спутником «Нахрена оно тебе надо». Он предпринял попытку, чтобы тихо-мирно всё уладить и свалить, оставшись при своих конечностях и органах раз. Второй. Третий? Гиены, примерив кокосовые каски, не внимали словам и продолжали забавляться, собираясь перекусить свежим мясом. Выбора не оставалось.
Одиночка взрычал, двинувшись к гиенам, собираясь вступить в драку. Не исключено, что этот жест с его стороны повлёк бы за собой тяжёлые последствия для всех троих (самки, её фамильяра и самого горе-защитника), но Эл полагал, что разговором ничего не решишь, а откинув двух гиен у них может появиться шанс схватить лапы в зубы и валить, пока на шумиху не сбежались другие патрульные. В противном случае шанса не будет уже ни у кого и никакого.
И тут случилось нечто… Гиены, как по команде, перепугались, ошалело смотря перед собой. Конечно же, ничего не понимая и не замечая, распылённый донельзя лев наивно приписал это на свой счёт, чем почесал свою самооценку.
- Съели?! – хотелось ему взрычать с довольным и насмешливым смешком. Он почувствовал себя великаном. Эдаким страшным и ужасным львом, который одним своим рыком и видом надвигающейся грозной скалы вводит гиен почти в обморочное состояние. Самовнушение вещь вообще мощная, особенно, когда не замечаешь вполне явного. – Не нравится?! А я сейчас… - на волне продолжало нести Эливейшена, как тут.. что-то замелькало прямо перед его мордой. Одиночка отвлёкся, перевёл взгляд с перепуганных до смерти гиен на… хвост? – Чё за… - лев непонимающе посмотрел на что-то странное, имеющее черты хвоста травоядного. Через него он время от времени видел размытые морды гиен и не понимал, что это такое. Глаза одиночки ходили туда-сюда, провожая взглядом призрачный маятник перед самым его носом. Эл поднял взгляд…
- ВАШУ МАТЬ, - одиночка сдал назад, чудом, что не перецепился лапой и не сел увесистой жопой прямо на львицу. Ну или чего другого на неё не сделал. Ему как-то до этого не доводилось видеть призраков, а тут на тебе. 5D-шоу по вызову от незрячей ведьмы!
Весь грозный лик Эливейшен как-то сразу подрастерял. Он, словно воздушный шарик сразу сдулся и уменьшился на фоне призрака, чьи заслуги в кирпичном заводе гиен успел приписать на свой счёт. Несколько раз в голове мелькнула мысль: «Нахрена я, идиот, вообще в эти разборки вмешался» и «Втопи… втопи отсюда, парень!». К счастью Эливейшена и его подрастерянному позору спасаемая дама не могла видеть, как её герой из храбреца превращается в почти обделавшегося льва, обомлевшего и охреневшего одновременно. Шен не отводил взгляда от духа, и если у гиен хватило сил и страха, чтобы сдвинуть с места свои перепачканные зады и дать дёру к своим, проклиная всех, то у него даже на это силы духа не хватило. Как стоял, так и остался, даром, что под себя не напрудил. К счастью, львицы. Наверное, и в этом её дух защитил.
Эл забыл о гиенах, о том, что он вообще кого-то защищал и перед кем-то пытался немного покрасоваться, уповая на приятную благодарность в ответ на спасение.
Гиены свалили, поджав хвосты, а нечто, похожее на призрак травоядного. Стрёмного такого.. Двинулось к нему.
- Не… Не… Не-не-не.. – испуганно затараторил Эливейшен, пытаясь снова сдать назад и отпихиваясь лапами от земли так, словно мог сдвинуть свою задницу, не рёхнувшись через львицу. - Отвали! Иди н*х*р, мужик!!
Отступать было некуда. Лев весь сжался и, казалось, вжался в сам воздух, пытаясь увеличить расстояние между собой и духом. В морду ударило потоком прогорклого воздуха, и самец с силой зажмурил глаза, напрягся, как натянутая струна, в ожидании часа расплаты. Секунда. Другая. Ничего не произошло. Эливейшен с опаской попытался приоткрыть один глаз. Когда-то ему говорили, что духи любят пугать, причём выбирают именно тот момент, когда ты уже такой расслабился и думаешь, что ничего не случится. ХА!
- Он… исчез? – неуверенно протянул одиночка, открыв уже второй глаз и осматриваясь. Вот тут бы осознать, что всё позади и картинно грохнуться в обморок прямо на львицу. За всё хорошее, но у Эливейшена хватило сил выдержать эту муку. Переступать через львицу и отходить от неё, чтобы дать больше пространства, он не торопился – боялся, что лапы задрожат от пережитого шока и он позорно навернётся прямо на месте. С другой стороны догоняла забытая мысль об опасности. Гиены дали драпу к своим, а они остались на чужой территории, чем могли спровоцировать очередной патруль на агрессию.
- Ещё одного призыва духа я точно не выдержу..
До Эливейшена с запозданием дошло, что духи просто так из воздуха не берутся и, если он тут появился, то где-то поблизости был..
- Что ты там себе под нос напевала..? – опомнился одиночка и медленно скосил взгляд на «беззащитную». – А ты не могла меня как-то предупредить об этой… ЭТОЙ ФИГНЕ?! – рыкнул одиночка, зло глянув на не менее перепуганную львицу. – Я здесь, как полный кретин, распинаюсь, пытаясь спасти твой зад, а ты, оказывается, шаманка!
«Шаманка» прозвучала так, словно это было оскорбление, а не комплимент силе и мощи призывающей. Обижаться и злиться тут было не за что. Эливейшен это осознавал, но ему нужно было куда-то выпустить пар, пусть и не совсем удачно выбрав львицу, как грушу для битья. Он, наконец-то, переступил через самку, взъерошенный, недовольный и хмурый, как старый дед, которому молодёжь житья не даёт, и на шаг отошёл от львицы.
Он шумно выдохнул и, надели его Айхею от рождения огненным дыханием дракона, пыхнул бы через нос жгучим пламенем от злости. Шен закрыл глаза, сделал несколько вдохов-выдохов и, наконец, взял себя в лапы, насколько сумел. Может, не зря он мучился и позорился? Одиночка обернулся, чтобы посмотреть на своё «вознаграждение» за труды. Хотя, честно говоря, спасение от гиен – всецело заслуга шаманки, а не его.
Мелкая. Худая. Вся в грязи. Ещё и слепая. Ну, зашибись набор.
- А никого симпатичнее там не нашлось? – не скрывая своего возмущения, обратился он к богам, задрав голову к небу.

...что-то изменилось.

Будучи совершенно слепой, Кейона, увы, не могла знать, что за чертовщину (в буквальном смысле) она призвала своей невинной детской песенкой и какой поразительный эффект это оказало на всех присутствующих. Почувствовав неладное — еще бы, воздух стал гораздо холоднее, ветер заметно усилился, как перед надвигающейся бурей, а все издевательские хихиканья вдруг разом смолкли, оборвавшись на самой пронзительной ноте, — Кей невольно приподняла голову, отняв грязные лапы от лица, и растерянно сморгнула навернувшиеся на глаза слезы. Пока она тщетно пыталась сообразить, что не так, ее фамильяр с приоткрытой пастью пялился на невесть откуда взявшегося призрачного буйвола: как и все присутствующие, Ив едва ли мог дать какое-то разумное объяснение всему происходящему, и мог только молчаливо офигевать на пару с Эливейшеном, наблюдая за духом из-под лап молодого льва. Выдержки последнего, впрочем, хватило ненадолго. Едва только разобравшись, что за здоровенная НЁХ зависла в воздухе перед его мордой, с характерным металлическим потрясая двумя огромными массивными... рогами, как самец тут же с ором подался на несколько шагов назад, лишь каким-то чудом не споткнувшись о распростертую в грязи львицу. Кейона тут же снова испуганно прижалась к земле, на всякий случай еще и зажмурившись — так громко и неожиданно выругался ее защитник. А уж когда хором завопили окружившие их гиены!... Кей едва богу душу не отдала от страха, вдобавок, окончательно запутавшись. Что, куда, кого, почему... Хотелось просто в очередной раз сжаться в тугой клубок и плотно закрыть лапами уши, что Кейона, в общем-то, тут же и проделала, тем самым полностью отключившись от творящегося кругом нее кошмара. А вот Иви, наоборот, с куда большим интересом высунул мордочку из-за широченного плеча Эливейшена, затаив дыхание от удивления и восторга. Он многое слышал о шаманах, кое-что не по наслышке знал и сам, но впервые в жизни юному лисенку довелось воочию наблюдать полноценный призыв духа! Разобравшись, с чем они имеют дело, фенек не то, чтобы совершенно перестал бояться, но все же не мог побороть охватившего его любопытства. Этот призрак явно был на их стороне... Так кто же сумел открыть ему врата в мир живых? Все еще потрясенный, Ив молча покосился на скорчившуюся рядом с ним хозяйку, вспомнив о том, как она тихо и жалобно нашептывала свою странную колыбельную, а затем вновь уставился на полупрозрачный силуэт буйвола, жадно пожирая тот взглядом. До чего же огромный и внушительный зверь! Не будь он уже давным-давно мертв, Ив наверняка бы задал стрекача, не забыв увести за собой Кейону, но, к счастью, Бома больше не мог причинить им вреда... по-крайней мере, физического. Что же говорить о психологическом состоянии лиса и его спутников, то здесь все было далеко не так однозначно. И если сам Ив не торопился сойти с ума от леденящего душу ужаса, а Кей вообще не знала, с кем или чем они имели дело, и опасалась лишь того, чтобы ее не сожрали уже давно умчавшиеся в закат падальщики, то с Эли дела обстояли гораздо хуже. Но даже теперь, когда призрак вполне себе реалистично выдохнул струи холодного пара ему в мордень, лев не стал убегать.

Скорее всего, он просто забыл, как это делается.

Как только буйвол исчез, призрачным туманом растаяв в ночном сумраке, как одиночка снова зашевелился, медленно, но верно приходя в себя после пережитого ими потрясения... и тут же донельзя злющим ураганом обрушился на пугливо замершую под ним "ведьму", не осознававшую даже, в чем она так сильно провинилась и за что, собственно, ее сейчас ругают. Едва заслышав возмущенное рычание Эли, слепая мигом убрала лапы от ушей и молча "воззрилась" на оппонента снизу вверх своими огромными серебристыми глазищами, в мутной глубине которых до сих пор плескался бескрайний океан пережитого ею страха. Первые мгновения, Кей вообще не понимала, о чем ей говорят, но затем на ее худой физиономии отразилось самое искреннее изумление. Какая фигня, какой кретин, какой зад?? Ив, будто назло, не торопился прийти ей на помощь, с донельзя серьезным и задумчивым видом пялясь на то место, где только что стоял дух Бомы. В отличие от львов, фенек казался полностью погруженным в свои мысли — видимо, усиленно анализировал все случившееся, напрочь позабыв о существовании Эливейшена. И лишь когда лев отошел в сторонку, переступив лапой через ушастую головенку фамильяра, Ив на автомате пригнулся пониже к земле, и то была вполне естественная реакция на любой крупный объект, перемещающийся в воздухе в опасной близости от твоей макушкой. Кей все с тем же растерянным видом уставилась вслед чужаку, не зная даже, что и сказать в свое оправдание. А уж когда Эли нарочито громко воззвал к темным грозовым небесам, беззастенчиво упрекая Звездных предков в том, что они не ниспослали ему львицу посимпатичнее... Кейона едва заметно вздрогнула всем телом и тут же понуро склонила морду к земле, так ничего и не ответив; зато Ив, не выдержав, с негодующим ворчанием вскочил со своего места и подался вперед, буквально шикнув на молодого самца:

— Никто из нас не был готов к случившемуся! Тем более, она, — взяв себя в лапы, лис прикрыл веки и устало вздохнул чему-то. Быстро обернулся к притихшей Кейоне, после чего сделал пару осторожных шажков в сторону Эливейшена и шепотом продолжил: — Не знаю, кто ты и почему решил за нас вступиться, но спасибо тебе за это, большой и смелый лев. Без твоего своевременного вмешательства, мы оба были бы уже мертвы. Что касается моей хозяйки — она едва ли догадываться о том, какой огромной силой она располагает, — на этих словах, Ив еще больше понизил голос и вновь тревожно оглянулся на лежавшую поодаль самку. Та явно не торопилась вставать из грязной и промозглой лужи, с видом забитого щенка шмыгая носом в собственную перепачканную лапу. Какое-то время, фенек молча ее разглядывал, а затем перевел взгляд обратно на Эли, почти умоляюще посмотрев тому в глаза. — Пожалуйста, помоги мне увести ее с этих проклятых земель. Одному мне не справится.

Большой баобаб.

- Всю жизнь решаем какие-то проблемы с крокодилами…
Риддик усмехнулся в усы. Господи, как ее радовали все эти приключения, которые уже давно самому Риддику опостылели. Лев был бы рад уйти куда-то, где его никто не будет доставать своими проблемами, а заодно нападками. Может быть один, а может быть с самкой, которая не только будет его терпеть, а как и он, будет сильной и такой же немного долбонутой на всю голову. Шави… что-ж. она всегда будет с ним, но Ридидк сомневался, что молодая львица примет его желание залечь на дно. Да и не нужно ей это было. особенно когда рядом был Ферал. Им бы веселья… Хотя, насчет Ферала он сомневался – в голове парня были мозги и не малая толика осторожности. А ведь он еще не сказал Шави главного: им нужно добыть слезы крокодила. Слезы, Карл!!! Поймать крокодила Риддик еще мо,. но вот заставить это большое, бездушное полено плакать… Нет, это было нечто из ряда выходящее. Однако, слыша смех дочери, он понимал, что еще не то попытается сделать, и не такие вещи добыть, чтоб только она и дальше могла так же задорно смеяться и веселиться, пусть даже и без него. Заражена ли она, он не знал, но точно знал одно – лекарство надо добыть во что бы то ни стало, потому что на удачу здесь полагаться было нельзя. Сам он уже пару раз чувствовал легкую тошноту, которая могла говорить о многом – он сам заражен, это точно. Расстройством желудка лев никогда не страдал, и забеременеть тоже не мог, а значит…
От мыслей его оторвал Ферал. Он ответил вполне серьезно, не смотря на шутливый тон дочери, и на то, что и сам Риддик говорил не слишком серьезно. Что-ж, матерого это радовало. Пусть парень и безбашенный, неопытный, но все же для Шави он был готов на все, а для матерого это было не самым последним критерием в оценке того, кто, возможно, пойдет с Шави лапа об лапу по жизни до самого конца. Пока не придет время отправиться в другой путь, где, если верить всяким глупым легендам и россказням, они снова все встретятся. Хорошо бы.
Ферал отстал и Риддик снова возглавил шествие, вслушиваясь в повисшую тишину. Как это было странно – ранее утро. Когда природа просыпается и воздух наполняют различные звуки, от стрекота насекомых, до пения птиц. А тут – ничего. Ни щебета в небе, ни гудения насекомых в траве, только туман липкой пеленой оседал на его морде и шерсти, словно отравленная паутина, облепляя льва со всех сторон, проникая в легкие. Некоторое время он так и шел, рассекая туман как линкор, возглавляющий поход, пока его снова не догнал Ферал и не спросил, что нужно сделать с крокодилом и что они должны найти у вулкана.
- Слезы. Старик сказал, что ему нужны слезы крокодила. – мрачно отозвался Риддик, и не дав Фералу и слова вставить, добавил: - Да, знаю, что звучит смешно. – матерый повернул голову к льву, ориентируясь на звук и почти что «попал» глядя чуть не на него, а,как казалось, на правую щеку Ферала: - Но это еще ерунда. Заставить рыдать зеленое бревно еще можно. – Риддик хмыкнул, оскалившись, и кивнул в сторону, как ему казалось, вулкана, а за одно и прайда Нари: - Рафики не сказал, что нам нужно найти на вулкане. Мало того что придется бегать по склонам в поисках этого нечто, так еще и отбиваться от местных. – матерый отвел «взгляд» своих закрытых глаз, повернув голову по ходу движения, хотя мог идти дальше и так, не глядя на дорогу. Поворот головы ему никак не помогал, потому что лев просто не видел ничего, и шагал на ощупь, что слегка замедляло его движение.
- Ладно, выбрось из головы. Сначала, - именно в этот момент пять гиен, что вышли из-за куста шагах в пятидесяти перед ними, громко заржали. Три самки и два самца. Какая милая встреча! Увидев безмятежно шагающих львов, они по началу заткнулись, но, чем ближе подходил к ним Риддик, Ферал и Шави, тем яснее становилось, что Риддик слеп, а Шави и Ферал еще слишком молоды. И компания заржала снова, на этот раз радостно и громко, двинувшись вперед, навстречу «легкой» добыче. А матерый между тем, будто бы не слыша этого смеха, продолжил: - разберемся с насущными проблемами. Видишь тех ребят? – он быстро кивнул в сторону приближающихся гиен: - Пора показать им немного нашей, саванной магии… - он вздохнул, тряхнув головой и слегка сбавляя шаг. после чего повернув голову к Фералу сказал: - Прикрой мне спину и нападай только когда они бросятся на меня, так будет проще. – а затем пошел вперед, нелепо поводя головой и пробуя ноздрями воздух. Искусно изображая из себя совершенно непонимающего, куда он попал, льва.

Большой баобаб ————-→

Шави нравилось, что Ферал подхватил её игру. Она чувствовала себя увереннее, зная, что её поддерживают. Риддик, может, только в глубине души не поддерживал какие-то её начинания, а в Ферале она не могла увидеть теперь ничего плохого, ни-че-го, что ей бы не нравилось. Переосмыслив последние события в какие-то доли секунды, Шави внутренне ощутила восхищение перед поступком Ферала, совершенным на пастбище, и чувствовала необычный трепет, слыша его голос и видя улыбку. Несомненно, её обычные мысли стали разбавляться мечтами о нежностях и милостях - отвернуться от них она просто не могла. О чем еще мечтать молодой и влюблённой?
Правда, Шави не была столь эгоистична в своих розовых мечтах. Пока воплотить их было чем-то невозможным - да и было ли это действительно главным? В первую очередь, надо решить проблему с крокодилом и отыскать нечто на пепелище. Без Риддика Шави теперь никуда, и предлог страшной чумы на данный момент ей казался плевочком в их лагерь. Временно позабыв о двух днях, имевшихся в их запасе, львица шла навстречу новым препятствиям с поднятой головой, ожидая встретить их лицом к лицу.
Подъем духа играл ей на лапу. Она с воодушевлением шагала, продолжая относиться к предстоящему как к новому приключению, целью которого является не более чем дружелюбная беседа с не менее дружелюбным крокодилом. Как ни странно, Шави действительно не видела проблемы в том, чтобы побороть крокодила - её уверенность говорила ей ясно, что ничего невозможного нет, и даже её силенок вместе с Фералом и Риддиком очень даже хватит, чтобы остановить чешуйчатую тушу. Правда, что же им всё-таки нужно от него?..
— Слезы. Старик сказал, что ему нужны слезы крокодила. — словно отвечая на вопрос дочери, ответил матёрый, и сразу же продолжил, не давая никому слова сказать. — Но это еще ерунда. Заставить рыдать зеленое бревно еще можно. — Шави удивленно взглянула на Риддика, затем на Ферала - её морда выглядела ошеломленной. — Рафики не сказал, что нам нужно найти на вулкане. Мало того что придется бегать по склонам в поисках этого нечто, так еще и отбиваться от местных.
«Вот так привалило радостей! Слёзы крокодила... да чем его только можно до рыданий довести? А на вулкане что искать? Чего там только не валяется наверняка, а перекопать придется всё... отбиваться от местных! Это уже звучит незабываемо!»
— Агак, ты вообще видел, чтобы крокодилы рыдали?!
— Случается вс-с-с-сякое.
— И почему нужны такие сложности для этих исцеляющих средств... только подумайте, если здесь слезы крокодила, что вообще надо отыскать на вулкане? — Шави восклицала с недоумением, правда, голос её не звучал озлобленно или раздраженно. Она по-прежнему была в светлом расположении духа, однако не могла держать язык за зубами. — Конечно, на шутку это очень не похоже. С таким не шутят. Ох. Наверно, я просто была не готова услышать, что мы идем расстраивать крокодила.
Впрочем, ей пришлось замолчать - она увидела гиен, которые, видимо, были очень рады встрече и очень громогласно ржали. На момент львица опешила - последнее время ей не приходилось встречать гиен, а здесь сразу в количестве 5 штук - но собралась с мыслями. Всё-таки она не одна.

— Эй! Послушайте! — Шави вышла чуть вперёд, обращаясь к гиенам спокойно и серьёзно, не повышая голоса и говоря очень учтиво. — Нам не нужна драка, уверена, и вам тоже она некстати! Я предполагаю, что вы хотите есть, но мне кажется, вам стоит выбрать кого-то другого в свои жертвы - увы, один из нас болен страшной болезнью, и кто именно, я говорить не стану. Мы не имеем желания терять время попусту, нам нужно идти, а вы, думаю, не хотите умирать столь быстро. Я и мои спутники не хотим трогать вас, и я надеюсь, что мы просто можем мирно разойтись - вы своей дорогой, мы - своей. А?
Несмотря на свою речь, Шави была готова к тому, что её всерьёз не воспримут. И поэтому ожидала внезапного нападения.

→ Берег реки Зимбабве
За прошедшее время земля успела затвердеть, по крайней мере лапы не тонули в грязи. Уже стоял густой занавес тумана, покрывший берега реки. И роса, доходившая оттуда, поистине согревала душу и закаляла плоть. Львица обожала росу, особенно в знойный день еще каких-то полгода назад, вернее чуть ли не год. Это самый чистый источник питьевой воды, и к тому же, вкусный. Говорят, что капли росы омолаживают тело и продлевают жизнь, а также вылечивают от болезней. Может это и есть лекарство от чумы? Хотелось бы верить. Зази с удовольствием облизнулась, вытирая воду вокруг морды и отправилась вниз по ручью. Из дали уже были слышны звуки падающей воды, нарушающие тишину долины. Кроме шума впереди, покой умирающих земель потревожили гиены, подходящие к реке. Зази поняла, что нужно драпать как можно быстрее, что и сделала. Ей некогда драться и силы были неравны - самку порвут как тузик грелку. Сначала парочка псов погнались за львичкой, но, быстро сдавшись, вновь направились к водопою. Тупые гиены, - подумала Зази, обернувшись назад, чтобы убедиться, что гиены не преследуют ее. Но как только она повернула голову, перед Зази оказался сам Клиган - кто бы мог подумать.
- Что маленькая девочка делает в таком месте в дали от дома? - монотонным голосом спросил здоровенный лев со шрамом на морде. Он обучает Зази умению боя, по крайней мере защищаться от таких, как он. Может его голос был бездушным, но выражение морды говорило обратное: ему было любопытно почему же его подопечная находится в таком месте. Но на душевные разговоры с наставником не было времени. Львица ответила, что ей пора, однако вскоре вновь обернулась и добавила, что потом все объяснит. Маленькая девочка?! Он серьезно?! Ну конечно он меня не воспринимает в серьез, но я ему покажу на что способна. Я им всем докажу, что я не пустое место. Зази радовала та мысль, что, скорее всего, огромный лев разорвет тех гиен у берега, ведь такому великану это раз плюнуть, как и на законы. Этим он и нравится Зази.
→ Водопады Зулу

Офф: ВЖУХ! Новогоднее волшебство! При написании этого поста ни одна гиена не пострадала!

Первой остановилась Агни. Она, надо признаться, не рвалась в бой, ну хотя бы от того, что именно ей «выпала честь» атаковать Шави. И сделать это нужно было в одиночку. Шави, хоть и не выглядела большой, но при этом не выглядела измотанной и обессилившей. Больной она тоже не выглядела. А потому шанс отхватить от нее по полной, представлялся Агни во всей красе, и та была рада словам кошки. Тут же поспешно попятившись и глядя на свою предводительницу самка сказала:
- Вот же хрень!
Это породило в какой-то мере цепную реакцию, и вслед за Агни остановилась и Джина, а в ее спину врезался Джин. Парочка затопталась на месте, лапа в лапу, будто они исполняли синхронный танец.
- Да этот слепой больной, стопудово! – в итоге, из-за спины Рины, подал голос Фокс. Рина, обернувшись, обнаружила, что он за ней не идет. Предводительница всего этого лядства остановилась, и развернувшись к львам спиной, а к своим приятелям, которые минуту назад казались ей сильными и непобедимыми союзниками, готовым схарчать львов на раз, передом, грозно спросила:
- Так! Что! За! Хрень? – каждое слово она выкрикивала отрывисто и громко, пристально глядя на каждого из своих товарищей, по очереди. И каждый из них слегка поджимая хвост, начинал поглядывать на львов, понимая, что сейчас, им придется драться, если не со львами, то с куда более страшным противником – с самой Риной.
- Это… Рина… слушай. – замялся Фокс, поджимая уши и припадая на передние лапы, при этом умудряясь едва заметно пятится: -  Ну они и правда какие-то вшивые. Может это… того?
- Чего – того?! – рявкнула Рина, надвигаясь на Фокса, но в этот момент заговорил Риддик, отвлекая ее, от такого полезного и нужного процесса, как воспитание командного духа посредством... пряника, введенного со стороны хвоста. Оборачиваться пятнистая не стала – вот еще, слушать какого-то сбрендившего слепца.
- Бла-бла-бла, запудри мне моз… - перебила она льва, когда образовалась пауза, но неожиданно, тот выкинул козырь из гривы, заявив, что он не слепой.
- В смысле… - только и успела сказать Рина, неохотно повернув голову в сторону матерого.

Фокс стоял перед Риной, а потому видел все происходящее у нее за спиной, во всей красе. Да, на первую часть фразы льва он тоже не обратил должного внимания – оно и понятно. Кошки просто тоже не хотели браться. Но вот на вторую ее часть он внимание обратил, да еще как. На его глазах этот беспомощный мгновение назад, слепец, превратился грозного и опасного хищника, который был готов убивать.
- Черепашьи какашки… это че за… - пролепетал он, глядя как Риддик разворачивается точно в сторону Джины и совершает стремительный прыжок в ее сторону. Будто в замедленном кино Фокс видел как Джина, как на зло повернувшая голову к Джину, собирается заржать, а затем, почуяв неладное, поворачивается ко льву, но только для того, чтоб увидеть как огромная лапа хищника, по размерам сопоставимая с ее головой, устремляется прямо к ней. Фокс видел как эта лапа, с растопыренными пальцами и выпущенными из них когтями, каждый из которых превышал по размерам его клыки раза в два, Приближается к голове самки. Надо было что-то сделать.
«Предупредить ее. Да, точно! Крикнуть!»
Но слова застряли в глотке и все что родилось в его голове в этот ответственный миг это мысль:
«Зачем она прижимает уши к голове? Ну зачем она прижимает уши к голове?! Ведь если голова отлетит, то не важно будет, оторвутся уши, или нет…»
Но, спустя мгновение лапа льва пронеслась в каких-то миллиметрах рядом с носом самки и только после этого в уши Фокса ворвался ее истошный протяжный визг, которым резануло по перепонкам. А дальше все забегали, задергались, как в безумном ролике посвящённом празднику Вилларибы и Виллабаждо. Только кто где должен был гадить и что потом стирать – непонятно!

Джина, истошно визжа, так, что ее от ее вопля в ушах еще долго будет звенеть, отпрыгнула назад, сбив с лап Джина. В полете она каким-то невероятным образом перекрутилась, словно все ее тело было на шарнирах, и приземлившись уже на передние лапы и задницу, хотя отпрыгивала спиной назад. Не переставая орать, она вскочила на лапы, вырывая клочья травы, после чего скрылась из виду буквально через секунду. Еще некоторое время ее истошное визжание оглашало окрестности, а потом все стихло. Джин исчез молча. Просто исчез. Фокс так и не понял в какой момент самец пустился наутек. Только в воздухе остро запахло мочей – вот и все. Будто обратно в лампу Алладина забрался – только его и видели.
Агни стояла как вкопанная, будто окаменела. Ни один мускул на ее морде не дрогнул, только уши и хвост словно прилипли к телу. А лев между тем медленно повернул голову к нему, Фоксу. Самца трясло. Ему казалось, что лев видит его через опущенные веки. Что все это ложь, обманка, злая магия колдунов вуду. Он должен был сказать своим товарищам об этом, предупредить. Но по-прежнему не мог. Оплотом спокойствия в этом стане попыталась быть Рина, но, она снова совершила роковую ошибку:
- Я… пойду, Скару расскажу. – и довольно поспешно двинулась прочь. И тут Фокса прорвало.
- Это обезумевшие от чумы львы-убийцы-выродки! Они выбираются из могил по ночам, и злостно всех колбасят! Бежим!!! – и он побежал прочь. Побежал так быстро как только мог, не обращая внимания на  застывшую Агни, на улепетывающую Рину, забыв об уже давно убежавшей парочке.
«Бежать! Бежать из этого чумного ада! И не останавливаться. На север, или к морю на юг. Ведь живут же где-то гиены нормально? Без чумы и голода. Без шизанутой Шензи и сбрендившего Скара, который только и может что кормить их обещаниями о нормальной сытой жизни. И где наша «нормальная» жизнь?! Это вот, что-ли??? Даже льва теперь съесть нельзя…»   

Последней осталась Агни. Медленно, как-то меланхолично, будто ее это не касалось, она повернула голову сначала направо, в ту сторону, куда убежали Джин и Джина, а затем в ту, куда помчались Рина и вопящий Фокс. После чего изрекла:
- Я обосралась. Можно я пойду? – после чего, не ожидая ответа, развернулась и шатающейся, нестройной походкой исчезла за ближайшими кустами, как то странно виляя задницей. Еще секунда и все стихло.

Отредактировано Мастер Игры (10 Янв 2017 03:31:52)

Гиен было несколько, и дело пахло дракой. Ферал практически чувствовал ее запах — вот и сейчас, тревожно раздув ноздри, он вдохнул и выдохнул, устремляя непреклонный взгляд на ближайшую к нему пятнистую тварь.
К слову о пятнистых тварях... Гепард все время шел рядом с серым, но теперь будто сквозь землю провалился. Впрочем, самец отнесся к этому философски. Не всем же быть бойцами. Он сам, в общем-то, тоже драчун никудышный, но нипочем в этом не признается. За Шави он будет биться до смерти... пусть даже она сама может за себя постоять.
Но первый ход все же сделал Риддик. Серый не сразу понял, что замышляет лев; догадавшись, он с трудом сдерживал ехидную ухмылку. Нужно непременно глянуть на морды этих тварей, когда они поймут, что перед ними не увечный калека, а полный силы лев, пусть и вынужденно обходящийся без зрения. Это вряд ли делает его менее опасным... Ну а Ферал и Шави позаботятся о том, чтобы тыл матерого был прикрыт.
Скалясь, самец шагал вслед за Риддиком, и, когда тот без предупреждения атаковал гиен, тоже последовал за ним. Но в бой пока не бросился, ожидая, что падальщики вот-вот гурьбой набросятся на матерого, и ему потребуется помощь.
Странно, но драки все же не случилось. Первая партия сомневающихся отступила еще тогда, когда Шави заговорила с ними. Вот что было удивительно — что они вообще прислушались. Тем не менее, Ферал вздохнул с облегчением — гора с плеч. Чем меньше гиен, тем легче их обратить в бегство.
И вот, пожалуйста. Хотя заслуги серого тут не было ничуть — кажется, пятнистые испугались проворства Риддика. Трудно не обоср*ться, когда над твоей головой свистит тяжелая когтистая лапа. Пожалуй, лев даже немного посочувствовал Джине, которая в панике бросилась бежать, путаясь в собственных лапах.
— Ого! — уважительно прокомментировал самец.
Он насмешливо прорычал вслед последней из уходящих гиен. Та уходила очень даже неспешно, но вид при этом имела такой, будто ее с головой макнули в обезьянье д*рьмо. Несмотря на жгучую ненависть, которую Ферал ощущал сейчас в себе, у него не поднялась лапа догнать и накостылять ей. Пусть уж уходит подобру-поздорову.
— Надо же! — окончательно он расслабился лишь тогда, когда никого из падальщиков не осталось поблизости; только теперь, повернувшись к остальной компании, Ферал обнаружил, что гепард никуда не убежал, просто отступил за спины львов — что было вполне оправдано, поскольку он был самым слабым из них, — потрясающе! Ты даже с гиенами можешь договориться. Может быть, и с крокодилом поладить сможешь?
Восхищение его было вполне искренним: ничего подобного серый не умел. Переговоры — не его конек. Если бы договаривался он, дело совершенно точно закончилось бы хорошей такой добротной сварой, из которой мало кто выйдет без царапин и покусов. Что, учитывая присутствие Риддика, чревато. Достаточно ему пару раз случайно задеть кого-то из своих когтями... Нет, Ферал даже думать об этом не хотел. Хватит и того, что эта дрянная болезнь и так до крайности заразна.