Что тут началось!!! Хазира толком не знала, вызвал ли ее ответ рыжегривому такую реакцию у Птолемея, или сам Птолемей был таким эксцентричным, что тут же сорвался и с ехидством стал высказывать ее новому собеседнику все, что было у него сейчас на уме. В какой то момент львица даже восхитилась им: "Такого мелкого размера, а как яростно отстаивает меня!" Но это была кратковременная радость. Больше всего конечно, львицу "радовало" то, что ее якобы партнер уже записал ее в свои активы как собственность, каждый раз четко и ясно выделяя слово МОЯ, будто у нее вообще не было мнения и она тут предмет. Внутренне львица вскипела от такого отношения. В этот момент Брен показался ей просто душкой, милым малым, который просто иногда злится. Ну ладно, не будем врать - всегда. Да ну и бог с ним! Каждый раз когда Птолемей произносил слово моя, в ее глотку словно лимоны пихали, хотя на морде Хазиры это отражалось весьма скупо. Можно было подумать, что ее напрягает этот разговор, вот и все. Она еще раз обвела взглядом пещеру и львов которые находились в ней, как произошло сразу два события. Во-первых в пещеру вошел довольно крупный, статный лев, серо-бежевого окраса с подпалинами на морде. Он неспешно протолкнулся через толпу львов, которые заняли почти все пространство на входе, волоча за собой газель, пялящуюся на мир широко раскрытыми остекленевшими глазами и потешно вывесившую на бок язык. Неряшливо бросив ее куда-то левее от входа, куда, Хазира не смогла разглядеть, он что-то буркнул и тут же рухнул рядом с ней, продолжая наблюдать за происходящим. А во вторых к их компании подошел еще и лев который лежал до этого в глубине пещеры рядом со своей львицей и видимо львятами. По крайней мере усиливающиеся писки доносились именно оттуда. Как бы то ни было, здоровяк вставил одну полезную для нее фразу:
- Наверняка он где-то рядом. Может быть, Вы найдете его недалеко от логова, если пойдете в сторону джунглей.
Теперь у нее был повод схватить не в меру разбушевавшегося Леми за шкирку и оттащить за пределы пещеры, а потом уже на пару пойти искать короля, если только их отпустят, в чем теперь уж львица была не уверена, а торчать снаружи ожидая пришествия монарха, как манны небесной было вообще бесперспективно.
Однако, Птолемей снова поставил все с лап на голову. Только Хазира с улыбкой хотела было сказать что они мол все поняли, и теперь пойдут искать короля сами, как черногривый рухнул на пол и забился в припадке.
- Вай! - львица вскочила на лапы и подалась назад так резко, что если бы Сильвио сейчас был за ее спиной, то неминуемо уехал бы вниз на скоростном водопадном лифте, что Хазира сама с ловкостью фокусника чуть не проделала, задержавшись уже на самом краю и ошарашенно глядя в широко раскрытые глаза, лежащего на полу пещеры льва, чьи зрачки сузились словно пшенные зернышки. Только не желтые, а темные.
- Ничего себе... он что, у... умер? - с  легким ужасом в голосе спросила она, не сводя с Птолемея глаз и не сразу заметив что у того вздымаются и опускаются бока. Медленно львица сделала пару шагов вперед, отойдя от предательски мокрого и скользкого края, все так же продолжая смотреть на льва. Между тем светлый обойдя Птолемея толкнул ее в плечо, как бы невзначай подталкивая к тропе, хотя в ее голове и так уже билась одна только мысль: Бе-жать, от сюда надо бежать. И она было уже хотела сама выйти как изображавший мертвеца лев неожиданно вскочил, заставив ее снова вздрогнуть, и сделать шаг назад, нервно озираясь, чтоб не улететь наконец в воды озера под ними от его безумных выходок. На этот раз объектом атаки Леми стал Сильвио. Нервно сглотнув Хазира наблюдала как лев встав на лапы и пошатываясь сообщаем что ему лучше и зрение скоро вернется к нему.
"И это чудо всем сообщает о том что я его любовь и типа мы пара! Боже мой, да на что он вообще при таком раскладе надеялся?! Надо бежать! К Берну и Пат... нет, надо найти короля. Но где? Где может шляться их король в это время? А где львицы? Где охотницы? почему так мало львиц? В прайде всегда полно охотниц. И вообще... это прайд? А вдруг это... банда. Большая банда в которую этот недомерок меня заманил! Нет, надо срочно сматываться." С этими мыслями, криво улыбаясь, Хазира поднялась на лапы, глядя как светлый и здоровяк решают что делать с Птолемеем.
Бла-бла-бла... Пчела, уведи... Хазиру - правильно же?
"Такс... вот они и до меня добрались. Ну все, несите древесный клей и пингвиньи ласты, будем клеить..." - без особого энтузиазма на морде подумала Хазира, но все же кивнула и тут же отозвалась:
- Да, правильно.
И тут произошло то, что давало ей прекрасный шанс улизнуть: Светлый и здоровяк возились с еще не определившимся в пространстве и времени Птолемеем, лев который принес газель улегся отдыхать, да и не мог видеть через тела других львов ее у входа, а ее сопровождающий отвлекся, сказав что-то на тему короля и свежего воздуха, а потом переключился на своего приятеля, который улегся отдыхать, спрашивая его о судьбе антилопы, которая совсем скоро разойдется по желудкам, в чем Хази и не сомневалась ни секунды. Пока он болтал, она быстро сделала шаг назад, рывком оттолкнувшись передними лапами, отрываясь ими от тверди карниза, крутанулась на задних, резко и опасно разворачивая свое тело на сто восемьдесят градусов на камнях. В опасной близости от морды мелькнула каменная стена, после чего передние лапы коснулись тверди и львица быстро пошла вниз, стараясь не шуметь. Впрочем, пройдя шагов шесть не выдержала и побежала. Наверняка все обитатели тут же выбежали бы поглядеть, как она несется по карнизу вниз, но все же это была охотница, пусть и с довольно тяжелой поступью, но охотница. А потому звук удаляющихся шагов в шуме воды мог бы расслышать разве что Сильвио, который кивнув в ее сторону, наверно, сильно удивился: ведь ее там уже не было.

Дно ущелья.

Отредактировано Хазира (26 Янв 2014 05:33:55)

Долгий сон, приятный, наполненный какими-то звуками и шепотами; малец слушал голоса, но в силу своего незнания не мог понять, что они говорят.
Проснулась первая детская обида и стремление. Жажда чего-то нового настолько вьелась в сон, что Туан проснулся.
Если бы он был бы зрячим, то с удивлением бы вытаращился на творящийся беспорядок, но это пока его не волновало. Малыш громко замурлыкал, потершись лбом об бок лежащего рядом брата, и зевнул, показав миру белые маленькие клыки. Продолжая мурлыкать, львенок неуверенно встал на четыре лапки и шагнул. А потом еще, еще, еще... и уперся в большую теплую преграду. Туан обиженно пискнул и плюхнулся попой на землю - что такое? Кто мешает? Кто посмел? Не видите? Хочу пойти куда-то вперед!
Маленький львенок принялся пищать и громко ворчать, но это не помогло - преграда не двигалась, продолжая пахнуть мамой, пылью, теплом и еще какими-то странными вещами.
И вдруг зачесался правый глаз. При чем зачесался так внезапно и неприятно, что Туан ввизгнул и принялся яростно тереть лапой мордашку. Плохой глаз, чешеться!
Борьба с проблемным участком морды продолжалась. Львенку не нравилось, что что-то задерживает его от познания чего-то, что снилось ему в недавном сне, и старался: тер и так, и сяк, и кривил мордочку, и громко пыхтел, но в конце-то концов - открыл глаз. И внимательно, правда немного туманным взглядом, посмотрел карим глазенком на кого-то большого и лохматого.
А еще свет. Туан с неким удивлением понаблюдал за солнечным пятном возле него - какое теплое, яркое пятнышко. Теплое, как мама.
Но вернемся к недавной преграде. Львенок повернул мордашку к кому-то. Некоторое время рассматривал, с совершенно серьезной миной на мордочке, что довольно смешно выглядело с открытым глазом, но вскоре задумался: кто это может быть?
Не мама. Мама немного... другая. Мама пахнет по-другому. Мама более теплая. Кому, как не ей рожденному, этого не знать? А это кто-то другой, но тоже... близкий.
Кто это же может быть?
Вспомнилось что-то. Кто это сказал тогда - мама или кто-то другой? Почему-то запомнилось. Ведь дети все запоминают, даже когда это говорили не им и довольно давно. Или это было подсознательно?
- Ап..ап... - Туан действительно пытался, с той же серьезно-смешной мордашкой, вспомнить. Нужно же хотя бы постараться.
-.. Апа, аба, абу... - Продолжал, с отчаянием смотря на знакомого незнакомца. Должно же получиться. Противные непослушные губы! И язык тоже!
- ... Баа, бээ, бди.. - Нет, не то. Ну давай же, вспоминайся.- ..Биии..
- ...Биди! - Туан заулыбался, смотря на своего отца. Вспомнил же!
- Биди!

Отредактировано Туан (31 Янв 2014 22:01:34)

Если две минуты назад ситуация казалась Белому испытывающей, то сейчас она начинала раздражать. Особенно это было хорошо заметно по морде Билли, который, в общем-то, тут с семьей, а под носом какая-то фигня происходит, и Белый, между прочим, собирался избавиться от источника этого раздражения, чтобы ни себе худо не делать, ни другим.
Сильвио пообещался выполнить поручение в чистом виде, хотя Маттео на мгновение усомнился: как бы Пчела дров не наломал с этой дамой... а то потом еще с Леми разбираться.
Мэтт театрально вздохнул, глянув в потолок пещеры. Как удачно начался день. В смысле ночь.
- Да-да, присмотрю, - перебивая речь Птолемея, бормотал под нос Белый, но после того как тот замолчал, вмиг стал серьезным и голос его приобрел стальные нотки. - А еще лучше, если ты сам за ней присмотришь. Давай, бери лапы в зубы и выходим. Я не шучу.
Последнюю фразу Белый сказал почти в морду Леми, дескать, не ломай комедию, а выметайся, нечего детей пугать своими приступами.
Очень кстати в пещере каким-то чудесным способом образовался Фил - Белый прошляпил тот момент, когда друг появился, да еще и с трофеем, который приметил, но внимания не обратил. Молодец, и все дела - это все потом, сейчас нужно решить небольшую проблемку. В лице Птолемея.
В принципе, Белому было откровенно фиолетово, в каком состоянии находился его сопрайдовец-ватные-лапы, вытащить больного отсюда надо немедленно. Билли, видимо, прочуяв, что Маттео сам неплохо справляется и, собственно, действует ему же во благо, вернулся к своим малышам, которые уже начали что-то улюлюкать и бормотать. Счастье.
Кивнув таки Филу в приветствующем жесте, светлошкурый воззрился на Леми. Остальная компания во главе с Сильвом благополучно испарилась из пещеры, и Белый на мгновение задумался - может его здесь бросить? Вроде никому не мешает... но детей все же пугает.
- Филя, - как бы между прочим обратился к напарнику Маттео. - Покажи Леми, где тут выход, я пока проверю, не загнал ли рыжий Хазиру куда-нибудь в кусты...
Сладкой как сахар наверное, оказалась эта фраза для ушей Птолемея. Ну надо же как-то его подстегнуть и заставить двигаться по направлению к выходу, а не обратно. В любом случае, Белый знал, что Филарет ему просто не позволит здесь остаться под угрозой... под угрозой чего-нибудь опасного. Конвой у Белого был что надо.
Недолго думая светлошкурый двинулся с места, намеренно подтолкнув Леми плечом, якобы, не спи, а делай, что говорят, Маттео осторожно приблизился к тропинке и скользнул прочь из пещеры.
- Пчела, погоди меня, - донесся крик уже снаружи.

——————– Дно ущелья

А припадочный всё тараторил и тараторил. Фил сел и, закрыв лапой морду, старался как можно спокойнее ожидать вердикта. Уже и Сильвио спровадил незнакомку прочь из пещеры, да только это действие вызвало новый град реплик, но, благо, Белый быстро разрядил обстановку.
Филя. Фил убрал лапу с морды, подняв взгляд на "главаря":
Что?
Покажи Леми, где тут выход, я пока проверю, не загнал ли рыжий Хазиру куда-нибудь в кусты...
Ага, удачи с этим, - лёгкая ирония послышалась в голосе матёрого самца. Проводив Маттео взглядом, Филарет посмотрел на Птолемея:
Ну, припа-а... приятель, пошли прогуляемся? Заодно и самку твою присмотрим, чтоб в беду не попала... - темногривый выдавил из себя сдержанную, но улыбку: ... хотя с таким хиляком поди не попади в переплёт, - лев хмыкнул. Он оглядел остальных присутствующих, в частности Билли и малышню, не так давно проснувшуюся: Пора бы нам убраться, пока мелочи не полезли за нами на поиски приключений.
Легко подтолкнув Птола лапой в сторону выхода, Филарет с серьёзным видом проговорил:
Пошли, ты иди вперёд!
Пропустив худую фигурку Леми перед собой, матёрый лев двинулся к выходу и лишь на пороге пещеры оглянулся назад, обращаясь к Билли:
Угощайся, - и кивнул на принесённую не задолго до этого газель: Всё равно мы вряд ли вернёмся скоро, эх...

>>> Джунгли

Отредактировано Филарет (15 Мар 2014 16:07:01)

Интересно, что тут забыло так много львов? Они что-то говорили, мешая заснуть Роланду, что довольно взбешивало его, потому что львенок хотел спокойненько себе поспать, а  это сборище мешало ему. Малыш недовольно запищал, как бы высказывая свое недоумение. Нет, ну по имели бы совесть, в конце концов, тут был не только один львенок, а пять, а это сборище еще и шумит. Хорошо было то, что мама была рядом, а значит, боятся было нечего. Львица еще раз лизнула своего львенка, чтобы тот успокоился, потому что своим писком он, скорее всего, раздражал всех присутствующих.
Наконец-то все ушли из пещеры, оставя детей со своими родителями. Неужели, им стало понятно, что они мешают тут всем? Слава богу, что все ушли отсюда и, будем надеятся, больше не вернуться. Сейчас львенку больше всего хотелось открыть глаза и увидеть все, что твориться здесь в округе, как выглядит он, как выглядят его братья, как выглядит мать и отец, как выглядит то место, где сейчас он находится.
Благо, малыш уже наелся, поэтому можно отправиться и на разведку. Конечно, ходить он еще не умел, но доползти куда-нибудь он вполне мог. Роланд с напором пополз в какую-то сторону, пока, в конце концов, не уперлся в стенку рядом с Билли. Немного завернув львенок врезался в заднюю лапу своего отца. Этот запах он уже почувствовал, когда этот лев вошел в пещеру. Малыш попытался взобраться на него, но ничего не получилось.
- Па... - пытался выговорить слово Роланд. - Пяя... - и вновь не получилось и так попытка за попыткой, пока в конце концов, он не добился желаемого результата.
- Папя...
Конечно, говорится не так, но это уже прогресс.

Джунгли –→

Фаер не замер перед водопадом, а спокойно прошел сквозь него, последнею треть пути, которая шла по холлам, лев сильно ускорился. Так что в пещеру он вошел быстро, и тут же развернулся всем корпусом так, что бы смотреть прямо на Билли.
- Черт возьми, я с утра вот думаю, что это у меня так плечи болят, уж не от положенного ли на меня...! - Тут лев увидел группу маленьких львяток, которые жались к сыну его брата, а поэтому подавился явным окончанием своей фразы, а заодно чуть остыл и вообще потерял нить своей речи. - Гхм... Так, почему ты не был в патруле, можешь не отвечать. Где леший носит твоего отца, я думаю, ты, как и я, особо не в курсе. Но, кто такие эти милые комочки? А? - С этими словами лев вполне тепло улыбнулся и чуть приблизился к ближайшему львенку, которые смутно походил на Рагнара, но зато сильно на самого Билли.
Черт, у Билли есть детишки... Как интересно. Что еще я пропустил? Где носит Акеру, например? Где Шин? Где Аанг и прочие дети? - Где вообще все? - Последнею часть своей мысли лев произнес нарочно в слух, ожидая получить на этот вопрос ответ.
Фаер вздохнул и, вспомнив о своих спутниках, тихо сказал им: - Располагайтесь и отдыхайте. Билли, знакомься - наши новые друзья. Хотя, знакомьтесь ка вы сами, мне лень. -  С этими словами лев сел так, что бы небольшой валун скрывал его от того, кто входит в пещеру - ему было интересно крайне много, но особенно: где его дети, где пасынок и где Рагнар? Почти всех из  них лев уже был готов реально наказать, детям не положено шляться ночью черте где.

Отредактировано Фаер (22 Фев 2014 23:32:25)

Каменистая пустошь <————————————–
Пока Шин бежал домой, иногда останавливаясь на отдых, наступила ночь. Солнце не палило, но воздух был еще слишком нагрет. Было душно, хотелось пить, но рыжий не имел права сходить с своего пути. Отец будет сильно ругаться, может даже накажет. Так что нужно было сначала добраться до него. Шин не был напуган, но встревожен. Он пропадал так каждую неделю и каждую неделю получал по полной.
Но отказаться от веселья подросток не мог. Сидеть дома и учиться всяким важным и нужным вещам он не желал. В конце концов, Шин не престолонаследник и ему не нужно усердно учиться. Рыжему не стать королем, чему он был несказанно рад. Такая большая ответственность не нужна была этому беззаботному льву. Он никогда не завидовал Аангу.
Шин приближался к родным пещерам. Он подошел к горе и начал аккуратно подниматься уже знакомой ему тропкой. Вскоре она стала уменьшаться и превратилась в узкий карниз. Другие могут испугаться, но не жители прайда Фаера. Они уже привыкли. Через несколько минут послышался звук падающей воды, это значит, что Шин подошел к главной пещере прайда. Он решил, что нужно попить. «Перед смертью не надышишься», - пронеслось в голове у рыжего, но он все-таки подставил морду под воду и стал жадно лакать ледяную воду.
Подросток облизал губы и шагнул в пещеру. Фаер уже был там. Кажется, он ждал именно его. Виновато опустив глаза, рыжий подошел к отцу.
- Привет, пап, - кивнул он ему.

Фаер было начал дремать, когда Кисири подошел к нему. Ну, как дремать, в общем то, темный король уже давно забыл, что такое - спать по настоящему спокойно. Фаер отвечал за каждого члена своего прайда, и не важно, лев то был или шакал. Он отвечал за них, он поклялся защищать своих подданных.
А они клали на него болт. Патрулирование границ было не какое, вечные чужаки на его землях, какие то склоки между своими. Фаеру последнее время хотелось поубивать половину прайда. Или забрать детей и уйти. В от только его совесть не позволяла ему это сделать.
Лев вздохнул, когда Кисири обратился к нему, чуть повернул голову в его направление и тихо сказал: - Я весь внимание, парень.  И прекрати обращаться ко мне так, а то у меня раздвоение личности начнется, угу? - конунг вполне тепло улыбнулся, а потом качнул ухом и добавил: - Погоди, настало время проучить одного юного льва... Но ты говори, я тебя слушаю, в общем то...
В пещеру вошел подросток светлого цвета и с рыжей гривой. Фаер чуть переместился так, что бы отрезать пасынку все пути к отступлению, и ответил на его приветствие: - Как ты думаешь, пропадать черте где сутки, при этом не говоря об этом мне, это хорошо? - Глаза льва при этом достаточно угрожающе сверкнули, но он помнил о разговоре с Кисири, а поэтому все же решил перенести нравоучения пасынка на чуть более поздний срок. Однако он чуть приблизился к подростку и сказал, смотря ему в глаза и едва ли не упираясь своим носом в его: - Или ты думаешь, что если ты уже почти не уступаешь в размерах взрослому, то ты им стал? Иди в ту часть пещеры и жди меня там, я скоро приду - Лев кивнул головой в ту стороны, где намеревался потом поговорить с пасынком, и повернулся к Кисири. Напоминать Шину о том, что он не родной сын да и вообще никто, Фаер не хотел. Для него не было не родных детей, Шин был для него полноправным сыном, разве что без права наследования.
Лев снова сел и произнес: - Вот теперь точно говори, что хотел.

Пока Билли на радостях щекотал носом бочок Туана, своими лапами создав вокруг него импровизированный загон, проснулись и активизировались и другие его сыновья. Их мать, к счастью черногривого, крепко спала. Лев не имел ни малейшего понятия, как следовало вести себя с ней и тем более с сыновьями в её присутствии, чтобы не вызвать отрицательной реакции. Самка могла быть против его тесного общения с малышней, а могла и приревновать, ведь Билл за столь короткий срок уже сильно прикипел к детям. Пускай они были от нелюбимой, почти незнакомой ему львицы, но они были его. Они все были похожи именно на Билла. За исключением, наверное, Гоула: тот в меньшей степени походил на отца, да и вообще кого-либо из его родни.
Малыши ползали на ощупь, врезались в препятствия. И тело их папаши тоже стало своеобразной преградой на пути к познанию окружающего мира. Билл поднял голову, оставив Туана лежать в передних лапах без его компании, и оглянулся на Буру. Малыш с упорством, достойным африканского носорога, пытался протаранить отцовскую лапу. И черногривый был уверен, что он бы продолжал делать попытки еще долгое время, если бы не открыл глаз. Интересно, как чувствовали себя детеныши, впервые окидывая взглядом пещеру? Тут же и Роланд, встретив препятствие в виде задней лапы взрослого самца, начал что-то говорить. Малекит, все еще лежавший под боком своей матери, уже смотрел на отца с такой теплотой во взгляде, что Биллу стало одновременно и приятно, и не по себе. До сих пор на него смотрел подобным образом лишь Рагнарек, а это случалось редко, потому что последнее время львы мало виделись, даже несмотря на то, что жили в одном прайде. От северянина не ускользнуло и то, как Фан Гоул, сумев открыть глаза, тут же их закрыл и как-то причудливо зашевелил ушами.
- Мама! - улыбаясь в основном деснами, чем зубами, забавно воскликнул Буру. Билли звучно усмехнулся, потрепав сына по макушке лапой, приговаривая негромко: "Папа, папа!"
- Папя... - выдавил из себя Роланд, за что также был награжден нежным благодарным прикосновением.
- Мой-мой! - пищал тем временем Малекит, и Билл открыто улыбался ему. А Гоул тем временем молчал.
И Билли вдруг подумалось, что характеры малышей - казалось бы, таких маленьких, откуда у них характеры! - уже проявлялись через их слова, через взгляды и путешествия...
В пещеру стрелой вошел Фаер и с порога обратился к племяннику:
- Черт возьми, я с утра вот думаю, что это у меня так плечи болят, уж не от положенного ли на меня...! - Билли молча вскинул голову, чуть нахмурившись и приоткрыв рот в молчаливом возгласе. Он думал, Фаер все-таки выругается при его детях, но тот, к счастью, вовремя их заметил и слегка смутился.
Сначала Билли не был рад тому, что его семейную идиллию так резко нарушили, но после, заметив, как тепло король прайда смотрит на его детей, хищник смягчился.
- Да, я сам уже начинаю беспокоиться за него, - с горечью в голосе признался Билли, когда речь зашла о Рагнареке. - Недавно тут была четверка Белого, Птолемей и его львица. Он привел её сюда, чтобы представить тебе. Вы так и не встретились? Разминулись, значит.
Тут следом за матерым львом появился кто-то крупный, кто-то незнакомый. Билли непроницаемым, предназначенным для незнакомцев взглядом оглядел гостя с лап до головы и после пристального осмотра остался спокоен. Судя по виду промокшего молодого льва, выглядевшего крайне забавно с его "козлиной" бородкой и прилипшим к голове чубчиком, он не был настроен агрессивно, а даже смущался тому, в какой ситуации он оказался. Кроме того, в силу юного возраста Кисири не дотягивал до размеров Билла, разве что в ширине плеч львы были практически одинаковы.
Но, взглядом отвлекшись на новое лицо, черногривый продолжал отвечать Фаеру:
- Это дети мои. Роланд, Малекит, Буру, Туан и Гоул, - поочередно кивая на каждого из сыновей, он называл их имена и мягко улыбался.
-Приветствую вас, Билли. Мое имя - Кисири.
- Мое имя вы знаете, - добродушно откликнулся черногривый. - Я так понимаю, вы теперь в нашем прайде? Что ж, если так, добро пожаловать!
Самец, чувствуя себя хозяином ситуации, был расслаблен. Он кивнул всем вошедшим и принялся вылизывать львят, прислушиваясь к разговору, который образовался между Фаером и Кисири, а после - и Шином.
"Неужели этот Кисири говорит о Рагнареке? Он никогда не рассказывал мне об этом..." - с волнением подумал Билл. Он проводил своим языком по спине Буру, но глаза были пристально уставлены на Фаера: что он ответит?..

- Да, я сам уже начинаю беспокоиться за него, - с горечью в голосе признался Билли, когда речь зашла о Рагнареке. - Недавно тут была четверка Белого, Птолемей и его львица. Он привел её сюда, чтобы представить тебе. Вы так и не встретились? Разминулись, значит
После этих слов Фаер чуть задумался, в общем то, это и правда было в духе его брата, шляться черте где и черт знает зачем. С другой стороны, седогривый признал в Фаера своего конунга, а поэтому был просто обязан отчитываться перед Кровавым, но... Фаер точно знал, что Айс никогда и ничего не сделает плохого для прайда, а уж тем более для детей Фаера. Так что конунг предполагал, что седогривый занимается патрулированием границ.
В этот же момент в пешеру вошел и Аанг с Костесом, с ними еще пара львят, в итоге вроде все были на месте. Стоп, не все. Где Ред? Его то где носит, блин... Аанг промямлил какое то вялое оправдание по поводу столь позднего визита домой, Фаер хмуро посмотрел на братьев и сказал: - Присоединитесь как вы к Шину, а я вам чуть позже расскажу, что думаю по поводу шляния черте где. Угу?
А вот фраза Кисири как острым когтем скользнула по сердцу Фаера. Точнее всего одно имя, которое он произнес.
-  Кинима - Буквально шепнул Фаер, мягко опускаясь на задние лапы. Он заметно помрачнел, он уже не слушал то, что говорил Кисири, воспринимая только части фразы. Убита... Своим же братом. Да, это я знал, и засранец мертв, об этом я позаботился. Но малыш, я думал, и он убит. Вот оно как, мой сын выжил...
- Я... Я знал Киниму. И ты не прав, темного льва не изгнали с тех земель, он ушел сам, оставив за собой трупы твоего дяди и его друга... Он ушел, зная, что твоя мама мертва и веря в то, что также мертв и ты. Просто он не стал вмешиваться в дела того дебильного прайда, который был против вливания в него новых порций крови. Не думаю, что тебе будет важно знать, что этого прайда больше нет, он выродился, пережив сам себя... Этого льва звали Фаером, и уже тогда на Севере ходили мрачные слухи о нем. Прости, малыш, я правда думал, что ты мертв.
Король, до этого потупивший взгляд, снова поднял его на льва. Он не знал, что ему делать, он не воспитывал и не знал молодого льва, в силу этого, он не знал, что делать ему дальше. Сам Фаер, в общем то, был готов принять его за своего сына, к тому же он уже не сомневался в этом. Но вот примет ли Кисири своего отца? Прости ли его за то, что по сути бросил его тогда, даже не попытавшись отыскать? Решать было только ему...

- Туан! Сынок... Да-да, это я - Бил-ли!
Туан не понимал этих слов и пока бы и не смог понять, но был совершенно счастлив - ведь он оказался в теплых обьятиях этого существа... все-таки Билли? Узкоглазый только весело фыркнул и принялся топтаться по папиным лапам. Подумаешь, немного ошибся!
Каков бездельник.
Замурлыкав, он потерся мордочкой об пушистую грудь отца и неожиданно услышал еще какие-то звуки. Нагнув голову за "ограду", Туан с пребольшим любопытством уставился одним глазом на какие-то разноцветные комки, пищащие, шевелящиеся...
- Мама!
- Папя...
- Мой-мой!...
И Туан резко понял, кто они.
- Вииии! - Радостно провозгласил кареглазый, нелепо взмахнув передней лапой, что явно переводилось как "Братюни, у меня тут тусовка, идите ко мне, тут весело!"
Он не помнил имен своих братьев, но четко начал различать одного от другого. Один вот самый большой и пухленький, который "мой-мойкал"...
- Май-май! - Весело передразнил его Туан. Ну а что, так же круче звучит.
- Май-май-май!
Все, теперь к братику приклеилась непостоянная кличка.
Вот и второй, в пятнышках... но его глазенки были похожи на Биллины. Туан с восхищением вылупился на него. Ты смотри, действительно похоже.
- Биллитяп!
Все, второму бро тоже кличка дана.
Третий, темненький, сопел и переваливался. Туан недоуменно покосился на него - чего он Билли мамой назвал? Он что, не видит, что тот Билли, а не мама?
- Билли! - подсказал ему узкоглазый, но лев успел сказать перед этим "Папа".
Туан чихнул. Запутаться можно - то Билли, то папа! Как же тогда правильно?
- Папа Билли. - согласился малыш, по доброте душевной просвещая запутавшегося братика.
- Бизип! - это явно означало "ничего страшного, бро, научишься".
Считаем это как кличкой. Поехали дальше.
Последний особо понравился Туану. Тот ничего не говорил, но так внимательно поднял свои большие уши, что те казались локаторами.
- Виии! - позвал его узкоглазый, но вдруг шум отвлек его.
На него смотрели внимательные, серые глаза.
Кто-то незнакомый. И только сейчас Туан понял, что в их уютном доме стало шумней. Ходили какие-то большие лапы, что-то журчали звуками.. Впервые мальцу стало страшно. Его пугал этот взгляд, и еще, и еще - все хоть мельком пытались рассмотреть новорожденных членов прайда, и так вышло, что узкоглазик оказался в центре внимания, ведь как раз только он один был в лапах отца.
И испуганный львенок, с отчаянием не обнаружив никакого укрытия, поступил совершенно по-детски: прижавшись к пушистой шерсти отца и сдавленно запищав, закрыл передними лапами глаза.

Отредактировано Туан (27 Фев 2014 18:52:00)

—–→ Высохшее русло

Иннокентий терпеливо следовал за львом, оглядывая новые пейзажи. Он постоянно оглядывался на брата Ахейю, надеясь, что тот очень сильный - он заметил несколько ран на него теле. Когда Рагнарек стал под струи водопада, и вся пыль смылась с него, Иннокентий понял сразу две вещи - Рагнарек ОЧЕНЬ сильный, ведь он так спокойно стоял под массой низвергающейся воды! и что его, Иннокентия, эта же самая вода просто раздавит. В то время темный лев потянулся и гиененыш увидел его как бы изнутри - все его мышцы, вся его сила теперь была видна. Но Кеша не потратил время зря - пока лев стоял " в водопаде", под его животом осталось место, которое не было затронуто сильными потоками воды. И чтобы его и вправду не раздавило, Иннокентий ловко пробрался под животом у бога - и даже не зацепился, настолько тот был высок. Теперь он был по ту сторону водопада и, пропустив вперед львов, вернулся к привычному месту - подле лапы Рагнарека. Когда же он вошел в пещеру, он увидел огромное количество больших львов, поэтому он замер буквально у входа. Услышав измененную вариацию своего имени, крокут даже не удивился и не обиделся - раз так решил Ахейю, так и будет он зваться.
-Здравствуйте! - поздоровался он со всеми, обращаясь в первую очередь к тому льву, которого Рагнарек назвал конунгом. После он осторожно уселся возле стенки, чтобы не мельтешить перед львиными глазами, и стал анализировать ситуацию. Он заметил, что Рагнарек назвал одного из львов своим сыном, а тот держал в кольце лап своих детенышей.
У Ахейю есть дети! - удивился он и прижал уши, -А что, если я всего лишь ритуальная пища для внуков Ахейю?
Какая-то зашуганность появилась в Иннокентии, когда он понял, что удара лапы любого из присутствующих здесь хватит, чтобы его, Кешу, убить.  Еще страшнее стало, когда мимо него, пятясь, прошел большой лев. Тот, правда, был несколько не похож на тех, кого он успел увидеть - его шерсть была песочная, а не черная. Он, кажется, был напуган не меньше Кеши, хотя, очевидно, по другому поводу. Гиена решил прислушаться, чтобы понять,что происходит и как скоро ему придется убегать, в случае чего.

Роланду было приятно, что отец обратил свое внимание и на него. Вообще, с пятью сыновьями было не так уж и просто, ведь уделять внимания надо было всем, хотя малышня этого не понимала, считая, что отец должен обращать внимание только на одного из них. Честно говоря, каждый львенок был разным, да и не только по характеру, но и по окрасу и спутать их было, честно говоря, сложно. Благо Роланд уже разобрался, что это его братья, родные души, с которыми они должны быть дружны, но почему бы не по играть с ними.
- Биллитяп!
Скорее всего это было адресовано Роланду, поэтому он незамедлительно посмотрел на брата. Тот копошился на лапах отца, видимо, зазывал всех остальных поиграть вместе. Естественно, как малыш мог отвергнуть такое предложение и отправиться по своим делам, поэтому сразу устремился к брату. Место там, конечно, было не очень много и навряд ли хватило на всех братьев, но пока им места хватало. Вдруг в пещеру зашли незнакомцы, которые немного напугали Роланда, но показывать это он не собирался, тем более, на него смотрели его братья. Малыш слез с лап отца, выпятил вперед грудь и попытался издать грозный рык, но получился какой-то жалобный писк, но старший был вполне доволен собой. Разговоры среди этих новоприбывших, казалось, длились бесконечно, но Роланд ничего не понимал и даже не пытался вникнуть. Один из "гигантов" лег на пол, скрестив лапы и что-то проговорил. Что именно, малыш так и не понял. Этот лев был довольно добрый, и почему-то Роланду сразу захотелось подойти к нему. Львенок посмотрел на своего отца.
- Папа Билли!
А потом повернулся и пополз к этому большому льву. Он был очень большим, как необъятная гора(так как львенок не знал, как именно выглядит настоящая гора, то он полагал, что она таких размеров). Лапы не слушались малого, и поэтому иногда он падал, но вновь поднимался и полз к этой самой горе. Наконец-то малыш добрался до него и посмотрел на льва.
- Бобиди.
Да, на самом деле малыш не знал, как зовут льва, но почему-то из-за его размеров ему малышу пришло на ум именно это слово. Львенок встал так, что находился почти у самого носа своего дедушки, почти прикасаясь к нему.

- Мой! - это было сказано громко и уверенно - Малекит с самого детства был целиком и полностью уверен в правоте своих слов. Сказал - его, значит, его. Нет, ладно, так уж и быть - с братцами он поделится. Но только с братцами, и ни с кем больше!
Отчего-то мысли о том, чтобы с кем-то делиться, ужасно развеселили синеглазого львёнка. Плюс ещё Туан - Кит прекрасно знал имя коричневого младшего - назвал его, дразнясь, и это ещё больше подлило масла в огонь веселья. Негромко захихикав, Малекит резво для своих габаритов перевернулся на спину и заболтал лапками в воздухе. Вскоре хихиканье переросло в звонкий детских смех, приятный на слух и заразительный. А почему бы и нет? он живёт в этом мире, он видит его, он его чувствует, рядом те, кто его. Отчего не посмеяться?
И тут внезапно случилось нечто.
Огромный серо-чёрный лев, похожий на папу, только казавшийся куда страшнее, улёгся прямо перед кучкой веселящихся львят, оказавшись в метре от Малекита. Смех мгновенно оборвался, малыш, перепугавшись, так и застыл с открытой пастью и лёжа на спине. Таких огромных и страшных он ещё не видывал никогда в своей недолгой жизни!
- Папа, - сдавленно шепнул-пискнул он. Конечно, папа рядом, он, если что, защитит, надо только позвать!
Но прошло ещё несколько мгновений - и страх развеялся так же быстро, как и пришёл. Стоило только Рагнареку произнести слова, как Малекит, понятия не имевший о значении слова "Нидхёговцы", мгновенно расслабился и перекатился на живот, вперив льдисто-синий взгляд в деда. Слова пронизывала нежность. Враги и монстры не имеют такой нежности в голосе.
- Большой ты, - почти восхищённо мурлыкнул Кит в адрес Рагнара. - И я буду такой.
В том, что он будет такой же, Малекит не сомневался ни секунды. Всё самое большое и самое лучшее - только его, только для него, только в нём.
От деда внимание Малекита отвлекло движение у лап Рага. Там копошилось нечто совсем маленькое - лишь ненамного больше самого львёнка. Но это существо - Малекит быстро сделал такой вывод - ни капли ни на папу, ни на маму, ни на братьев не походило вовсе. Оно было какое-то совсем другое, но жутко интересное.
- Гляди, - ткнул лапой Кит сидящего рядом Фан Гоула. - Чудик!
А теперь пришло время поразвлечься. Малекит думал недолго - вот будет забавно посмотреть, как это существо на него отреагирует!
Округлив и без того круглые синие глаза, львёнок обернулся к Иннокентию и ...внезапно изо всех своих детских сил рявкнул на него. Рявк получился весьма неплохим, учитывая то, что Малекит был ещё малышом. Даже из этого можно было сделать вывод о том, что вырастет он настоящим богатырём.
А вот за реакцией Иннокентия наблюдать было очень, оооооочень интересно.